Звуки Шофара

— Почему ты не хочешь задержаться еще на один день, Юни? Мы даже не успели как следует поговорить.

— Не могу.

— Не можешь… или не хочешь?

— Не могу.

Останься она здесь еще хоть на день, и она может никогда не вернуться домой.

* * *

Сэмюель с трудом поднялся, услышав, что в дверь позвонили. Ему совсем не хотелось сейчас говорить с риелтором, но ему нужно рассмотреть все возможности. Продажа дома — одна из них. Открыв дверь, он увидел молодую привлекательную женщину в желтом летнем платье, которое напомнило ему одно из платьев Эбби времен их молодости. Кашлянув, Сэмюель посмотрел ей за спину и увидел припаркованную машину. «Кадиллак». Сразу видно, что миссис Лидиксон — преуспевающий риелтор.

— Можно войти, мистер Мейсон?

— О, простите меня, пожалуйста. — Он ведь сам ее и вызвал. Как минимум, он должен ее впустить, чтобы она могла осмотреться и назвать приблизительную сумму, которую он сможет выручить за свое небольшое бунгало. — Не хотите ли кофе, миссис Лидиксон?

— Не стоит беспокоиться.

— Он уже готов.

— Тогда хочу. — Она улыбнулась. — С удовольствием.

Он провел ее на кухню.

— Присаживайтесь.

Она выглянула в окно.

— У вас прелестный задний двор, мистер Мейсон. И большой.

— Мы с Эбби купили этот дом сразу после войны. — Он поставил чашку и блюдце на стол и налил ей кофе. — Сливки? Сахар?

— Черный, спасибо.

Деловая женщина. Эбби всегда добавляла в кофе сливки и две ложки сахара. Сэмюель тоже сел и положил руки на стол.

Миссис Лидиксон поднесла чашку к губам. Ее брови удивленно взлетели.

— Потрясающий кофе.

— Моя жена научила меня готовить.

— А она к нам не присоединится?

— Она скончалась несколько лет тому назад.

— Простите меня. — Женщина поставила чашку на стол.

— Откуда вам было знать. — Неожиданно Сэмюель взглянул на свою затею другими глазами. Каждый уголок дома напоминал ему об Эбби.

Кажется, миссис Лидиксон читала его мысли.

— Вы уверены, мистер Мейсон, что хотите продать дом? Когда мы с вами разговаривали по телефону, мне показалось, что у вас нет никаких сомнений.

— Я отвечаю за свои слова. Я твердо решил продать дом.

— На рынке сейчас бум.

— Да, я слышал. — Некоторые из его соседей уже продали дома и переехали. Один уехал к дочери в Небраску. Другая пара переселилась в дорогой поселок для престарелых, куда не селили людей моложе пятидесяти пяти и где соблюдали строгие правила по устройству садиков, пользованию машинами и приему гостей. Не говоря уже об арендной плате хозяевам поселка. Но этой паре нравился гольф, а там в их распоряжении было чудесное поле.

Сэмюеля гольф не интересовал.

— Давайте вы осмотрите дом и потом скажете мне, что думаете по этому поводу.

— Хорошо. — Она поставила чашку и поднялась.

Сэмюель остался за столом и принялся разглядывать двор за окном. Эбби помогала ему высаживать алые розы вдоль забора. Она выбрала волнистый мирт и колючий кустарник. В последний раз, когда он попытался косить газон, он так устал, что весь следующий день пролежал в кровати. А подростков по соседству почти не было, некого попросить за пять долларов подстричь газон или прополоть сорняки. Они хотят десять, иначе и говорить не будут. У него была неплохая пенсия и социальная страховка, и все‑таки он не мог себе позволить расходы на уход за садом и домом.

Но он всегда с нетерпением ожидал вечера среды. Он любил людей, которые приходили к нему изучать Библию. Ему нравилось их горячее желание знать Слово. Ему было приятно, что они все стали одной семьей. А Чарли и Салли баловали его — каждый раз приносили ему что‑нибудь вкусное из горячего. Какое‑нибудь фирменное блюдо — мясной рулет, ростбиф, жареного цыпленка. Это обычно был его лучший ужин за всю неделю, кроме воскресенья, когда он ужинал с Милли Брустер. В другие дни он ел полуфабрикаты, а то и вовсе обходился тарелкой каши.

Судьба библейских уроков беспокоила его больше всего. Если он продаст дом, не развалится ли группа? Не пропадет ли пыл его учеников? Половина из них совсем недавно стали верующими. А вторая половина много лет посещала церковь, но толком так ничего и не узнала о Библии. Они были для него как дети. Он любил их всех и каждого в отдельности как отец.

Он постоянно твердил себе, что Господь любит их больше него, Он позаботится о том, чтобы начатое Сэмюелем дело было доведено до конца. Сэмюель не Святой Дух. Господь обязательно найдет ему замену.

Но иногда ему нравилось думать, что о нем будут скучать.

Он молился уже несколько месяцев и понял, что все‑таки должен продать дом и переехать. Но трудно вырывать корни, так глубоко ушедшие в землю. Здесь он был окружен воспоминаниями.

Вернулась миссис Лидиксон.

— Можно осмотреть дом снаружи?

— Пожалуйста. Вы моя гостья, чувствуйте себя свободно.

Сэмюель наблюдал за тем, как риелтор обошла двор. Потом миссис Лидиксон повернулась к дому. Осматривала крышу, по всей видимости. Она улыбнулась, слегка кивнула и решительно направилась внутрь.

— У вас прекрасный дом, мистер Мейсон. Просто очаровательный.

— Спасибо.