Зыбучие пески судьбы

– У нас хлеб только универсальный. А нарезать – нож купи, и пусть бугай твой нарежет, – женщина кивнула на маячившего за стеклом Ивана.

– Но у нас есть, – неуверенно сказала Ася. – А колбасу какую посоветуете?

– Вот хорошая. – Женщина достала из морозильной витрины полпалки колбасы и бросила на весы.

– А что это за колбаса? – спросила Ася.

– Хорошая, – ответила женщина. – Будешь брать?

Ася кивнула.

– И еще сыра грамм триста.

Женщина положила на весы брусок сыра.

– Он свежий? – уточнила Ася.

– Свежее не бывает.

– А как называется?

– Господи! Ну откуда вы с утра такие грамотные беретесь? Сыр и сыр. Бери скорее, после девяти будет дороже. Водку давать?

Водка в планы не входила, но у расстроенной Аси, привыкшей к совсем другому уровню сервиса в продуктовых магазинах, не осталось сил сопротивляться.

Быстро пощелкав на калькуляторе и покосившись на тысячную купюру в Асиных руках, продавщица огласила:

– Девятьсот девяносто пять рублей. Пакет нужен?

Ася окинула покупки грустным взглядом и согласилась:

– Давайте.

– Тогда с вас ровно тысяча. – Забрав у Аси деньги, женщина ловко закинула в пакет колбасу, сыр и хлеб, бережно пристроила в углу бутылку с водкой, после чего скомандовала: – Беги давай, а то у бугая твоего небось трубы горят!

И она подмигнула Асе с каким-то одной ей понятным смыслом.

– А водка зачем? – спросил Иван, принимая у Аси пакет.

– Вместо огурцов, – ответила она, выключила камеру, залезла в машину и уткнулась носом в стекло.

Ася молчала, а Иван размышлял о жизни в «Кайросе» и своем месте в ней. Понятно, что место это первое с конца. Уйди он, и никто не заметит его отсутствия. Вот только уйти он не может – хотя бы потому, что не хочет оставлять Аську одну. Без него она обязательно куда-нибудь влипнет, и он себе этого никогда не простит.

Он вспомнил, как проснулся сегодня утром и долго смотрел на спящую подругу. Крепко закрытые глаза, губы, сложенные словно для поцелуя, завиток волос возле уха. Как же он все это любил! Вспомнились вчерашние Асины слова насчет ребенка. Да, ребенок – это еще то испытание. Когда он появится, уже не будет времени вот так лежать. Вообще ни на что не будет времени. И этот цейтнот не на год и не на два. За ребенком постоянно придется бегать. В сад, в школу, в институт… И так до бесконечности. Как говорится, плох тот родитель, который не дорастит своего ребенка до пенсии. И Аська, само собой, будет хорошей матерью. А он, Иван? Будет ли он хорошим отцом? Но куда ни кинь – выхода нет. Аська – его все. Как говорил какой-то французский король, Людовик, что ли, – у них там, во Франции, все Людовики – Париж стоит мессы[9]. Аська – его Париж, его вера, надежда, любовь, и он пойдет на все, лишь бы она была счастлива.

Глава 11

– Вот это да! – завопил Лебедев, просмотрев сделанную Асей запись рейда. – Вот это треш! Это не магазин, а заповедник для лохов какой-то! Я думал, что такие заведения уже давно вымерли! Водка вместо огурцов! Это ты, Ася, сказанула так сказанула! Я бы не смог!

Невооруженным взглядом можно было заметить, что веселится Лебедев не по-настоящему, не от души. Главная его цель – вывести Асю из состояния вселенской печали, в которую вверг ее злополучный рейд.

– Федор, ну нельзя же быть таким… – горестным тоном заявила она.

– Каким?

– Бесчувственным. Эту женщину, продавца, теперь наверняка уволят.

– И что? Так ей и надо! Она же тебя облапошила!

– Может, ей деньги нужны. Вдруг у нее дети маленькие или болеет кто-нибудь из родных, – не сдавалась Ася.

– Ага, и поэтому недовешивает, подсовывает что попало, грубит, не дает сдачу, не пробивает чек. Представь – пришли бы не вы с Иваном Станиславовичем, а бабулька с мизерной пенсией, которая на тысячу неделю живет. И что?

– Но я же не бабулька! Она Ваню увидела, подумала, что он с утра хочет здоровье поправить…

– Да не похож он у нас на ярыжника, которому по утрам умри, но поставь бутылку.

Про ярыжника Асе понравилось, она даже улыбнулась слегка – очень уж она любила такие вот старинные исконно русские словечки, вытесняемые из нашего «великого и могучего» всяческими неологизмами.

– Брось вообще все это, – продолжал Лебедев, окрыленный Асиной улыбкой. – Лучше посмотри, что я нашел про Киру Ермолаеву.

– А ну-ка, ну-ка… – Рыбак оторвался от своего компьютера с «Морским боем» и подошел к лебедевскому столу.

Асины глаза загорелись неподдельным интересом.

– Что? – спросила она, с надеждой глядя на Федора.

Да ничего, по большому счету, он не нашел, все лежало в интернете в открытом доступе: Кира Ермолаева до замужества звалась Кирой Колобковой и проживала с матерью в Гореловске, по адресу: улица Космонавтов, дом три, квартира двенадцать.

– Погоди, Гореловск, – обрадовался Рыбак, – это же совсем рядом.

– Вот-вот, – поддержал его Лебедев, – на машине часа полтора будет.

– Так мы поехали? – Рыбак посмотрел на Тимура.

– Поезжайте, – кивнул тот.

– А отчет? – Ася по-прежнему не могла сделать выбор между необходимостью выполнить возложенное на нее поручение и желанием во что бы то ни стало найти ребенка погибшей девушки.