Зыбучие пески судьбы

– Извините, – Кристина старалась говорить как можно тише, – не могли бы вы связаться с организаторами экзамена и уточнить, сколько листов должно быть в экзаменационном задании.

Ромушка с минуту внимательно разглядывал ее, а потом, не говоря ни слова, вышел из аудитории.

Его не было довольно долго – минут двадцать, не меньше. Кристина уже решила, что он не вернется, как вдруг услышала за дверью шаги. Стоило Ромушке войти, как Кристина без лишних слов поняла – наша взяла!

– Приносим извинения, – сказал тем временем он, – по техническим причинам экзамен отменяется.

Молодежь, радостно галдя, словно пытаясь наверстать долгие минуты тишины, повскакивала с мест и унеслась, и только Кристина осталась на месте. Да и куда спешить? От одной только мысли о возвращении к привычной офисной рутине начинало тошнить. Все мысли крутились вокруг возможности решения задачи при отсутствии необходимых данных.

Именно такое чувство она испытывала сейчас. Кира с ее доппельгангерами была вроде бы совсем рядом – протяни руку и прикоснешься к ее тайне. Пар сек, как говорит Лебедев. И в то же время бесконечно далеко. Прибегая все к той же космической теме: в миллионах парсеков от «Веселого ветра» и Кристины, сидящей в Кирином рабочем кресле.

Глава 21

– «Люкс-Тур» отказался с нами работать, пока мы не погасим прошлогодние долги, – «приветствовала» Киру Наташа.

– Хорошо. – Кира устало стянула куртку, повесила ее на вешалку и прошла к своему рабочему столу.

– Хорошо? И больше ты ничего не хочешь сказать?

А что тут скажешь? Кира и сама видела, что «Веселый ветер», любимое детище, уже практически балансирует на грани банкротства. И виновата в этом только она, Кира! И вроде бы сейчас все более-менее улажено: оплачена на три месяца вперед аренда домика в частном секторе, найдена женщина, которая за вполне умеренную плату будет присматривать за мамой и Матей. Но точка невозврата, когда еще можно было мирно договориться с поставщиками, уже пройдена. Раньше «Ветер» отправлял автобусные туры каждый день, сейчас – только по выходным. Четыре тура в неделю, комиссионные с каждого – копейки. Денежный ручей от продаж обмелел. Это уже и не ручей вовсе, а редкие капли, падающие на иссушенную солнцем землю, неспособные удовлетворить ее потребности. Кап-кап-кап… Сколько они продержатся? Неделю? Месяц? И что потом?

Придется все рассказать Глебу, и тогда конец. Не будет больше ни Глеба, ни «Ветра», ни воробья за окном, ни ощущения отчаянного счастья, когда просыпаешься утром и видишь перед собой любимое лицо. Глеб – замечательный. Чуткий, добрый, надежный… Он и отцом станет хорошим. Таким, как Кирин когда-то: будет играть со своими детьми, ходить в походы, учить делать снежных ангелов… Вот только Кире нельзя иметь детей. Нельзя! Вот и получается, что, оставаясь с Глебом, она эгоистично лишает его полноценной семьи. Пока еще он этого не ощущает, но это лишь пока. Рано или поздно он заговорит о детях, и тогда Кире придется рассказать ему о больной матери и собственных тараканах в виде девушки-доппельгангера. Остается одно – уйти, пока не стало совсем поздно.

А что? Может, так будет лучше? Она поселится с мамой и Матей, устроится на какую-нибудь работу неподалеку. Продавцом, кассиром, уборщицей… Она вполне сможет обеспечивать свою семью. Вот только как жить без Глеба? От одной этой мысли к глазам подступали слезы.

– Кира? – напомнила о своем существовании Наташа.

– Да. – Кира постаралась собраться и вернуться к своим рабочим обязанностям. – «Люкс-Тур», говоришь? И сколько мы им должны?

Кира открыла ноутбук, подождала, пока он загрузится, нашла необходимые данные и сама ответила на свой вопрос:

– Четыреста девяносто тысяч. М-да… А у нас есть восемь. Как быть?

Разве она может уйти, оставив «Ветер» в таком бедственном положении?

Зазвонил телефон, и Кира с надеждой схватила трубку. Она увидела имя звонившего, но на автомате произнесла:

– Туристическое агентство «Веселый ветер»! Здравствуйте! Слушаю вас.

– Поговорить надо, – услышала она голос свекрови.

– Здравствуйте, Виктория Александровна! Мне спуститься?

– Ну не мне же к тебе тащиться! – проворчала женщина и отсоединилась.

Кира растерянно посмотрела на Наташу.

– Мне нужно выйти. Виктория Александровна хочет что-то сказать.

На ходу натягивая куртку, Кира поспешила на встречу. Дурное предчувствие сжимало горло. Свекровь никогда не скрывала крайне отрицательного отношения к невестке, всем своим видом показывая, что терпит ее вынужденно, только ради сына, и никогда не общалась с ней вот так – наедине. Что же заставило ее позвонить? Выйдя из «Плазы», Кира сразу увидела приметный «Бентли» и не менее приметную Викторию Александровну, гордо восседающую на скамейке напротив входа – на той самой, где недавно сидела девушка-доппельгангер.

– Я все знаю о тебе, Кира! – Сколько же надменного презрения было в этих словах, во взгляде глаз цвета стали, в жесте, которым она протянула пачку денег.