Зыбучий песок

Жмурясь от яркого света, Пол растерянно смотрел на нее. Почему-то за время отсутствия он зрительно представлял ее только при полном параде и косметике; и сейчас ее лицо, вычищенное перед сном и лоснящееся от какого-то ночного крема, казалось ему лицом посторонней женщины с тем же именем. Он ответил:

- Я сказал Мирзе, что ты приехала, и он вызвался подежурить вместо меня.

- Кому сказал? - Она спустилась с последних ступенек, обхватив себя руками, словно хотела закрыться от его взгляда.

"Как там говорил Мирза: "очаровательная, но неприветливая": Не уверен, что "очаровательная" подходящее слово. Хорошенькая, да : наверно."

С опозданием, но он все же ответил на ее вопрос.

- Моему другу пакистанцу, которого ты так грубо тогда встретила.

Она застыла на месте. Возможно, она собиралась поцеловать его и не выяснять подробности, но такой ответ менял дело.

- Если бы я знала, какая встреча ждет меня дома, я бы вообще не приезжала! Битый час проторчать на вокзале, а когда, наконец, дозвонилась, ты не только не приехал, но даже не соизволил поговорить и убежал к своим драгоценным психам!

- Но ты же как-то добралась до дома? - огрызнулся Пол. - Наверное, как следует поискала и нашла ключи!

- Ничего подобного! Мы с таксистом обошли дом, и увидели, что кухонная дверь не заперта. Кто хочешь заходи и бери все, что угодно.

"Не лежит у меня душа. И нет сил грести против течения."

Пол повернулся и упал в кресло.

- Прости, что разочаровываю, - устало сказал он, - но я не могу ругаться. Я только что еле увернулся от сумасшедшего с битой бутылкой в руке.

- Что?

- То, что слышишь. Он угрожал сестре. Именно поэтому я убежал от телефона, и именно поэтому, не собираюсь извиняться за то, что не забрал тебя с вокзала.

- Ты серьезно? - спросила она совсем другим голосом.

- Нет. Это я так шучу. Я провел прекрасный вечер, и сам не понимаю, почему до сих пор не визжу от восторга.

- Дорогой, ну я же не знала, - произнесла Айрис после паузы. Она стала неуверенно приближаться, вглядываясь в его отчужденное лицо. - Господи, это ужасно: Послушай: ах: Берти Пэрсон дала мне с собой бутылку водки. Хочешь?

"Я сам не знаю, чего хочу. Только выйти. Остановите мир, я сойду."

Равнодушный ко всему, он сидел в кресле, сумев заставить себя только зажечь сигарету, пока она бегала в спальню за халатом и наливала в стаканы водку.

- Кто это был?

- Парень по имени Рили. Я думал, он уже поправляется, последнее время с ним все было в порядке. Я ошибся.

- Как это получилось? - Она вложила ему в руку стакан, потом сняла с соседнего кресла подушку и устроилась у его ног, помешивая угли в камине, который разожгла, наверное, когда приехала.

- Он хотел поцеловать сестру. Сестру Вудсайд. Ты видела ее на рождественских танцах. Симпатичная, но очень высокая, почти с меня ростом.

Она положила кочергу и теперь сидела, обхватив руками колени. Голубые глаза, не отрываясь смотрели на Пола, большие и влажные.

- Наверно, это очень противно.

- Противно! - он коротко рассмеялся. - Ты когда-нибудь видела битую бутылку перед глазами?

- Расскажи, как все было, - настойчиво сказала она, прижимаясь к его ноге.

"Откуда это неожиданное волнение? Я не видел тебя такой уже почти год!"

Автоматически, пока рассказывал всю историю, он проанализировал причину и проклял свою профессию, которая заставила его это сделать.

"А ведь это тебя возбуждает. Кровь бегает быстрее. Мысль о том, как Рили заставлял сестру Вудсайд себя поцеловать: ты дышишь часто и с легким хрипом. Я же слышу."

Он опрокинул в рот остатки водки и грубо сунул руку в вырез ее халата, нащупывая пальцами сосок. Прикосновение заставило ее напрячься и задрожать. Он швырнул окурок в камин и сполз с кресла на пол.

- Пол: - сказала она, но слова захлебнулись в волосах, которые из-за его движений упали ей на лицо.

- Молчи, - проговорил он, проводя губами по ее шее. - Я не видел тебя две недели, еще два дюйма, и не увидел бы никогда вообще. А теперь я хочу это отметить.

- Но я:

Губы ее еще пытались протестовать, а руки сами срывали с него одежду.

"Господи. Женаты четыре года, почти пять, и выяснить это после того, как меня чуть не убили."

Это была его последняя мысль, прежде чем он полностью отдался толчкам ее тела под собой.

21

Воскресный день выдался прохладным и по-весеннему солнечным, они с Айрис съездили в Ладло, а на обратном пути с удовольствием пообедали в Корнминстере.

Другой Пол Фидлер держался на расстоянии; здесь, среди просыпающейся от зимней летаргии природы, мысли о смерти и слепоте уходили, отгоняемые свежей зеленью на деревьях и солнечными бликами над живыми изгородями.

Но когда Пол пришел в понедельник на работу, "второе я" вернулось и прочно поселилось где-то на краю сознания. Мобилизовав всю свою волю, он разгреб до удобоваримых пропорций накопившиеся дела и только тогда позволил себе взяться за то, что занимало все его мысли: что делать с Арчин, чтобы хоть как-то отблагодарить ее за все, чем он ей обязан.

Он достал блокнот и стал набрасывать нечто, получившее грандиозное название "Проект Арчин". Почти тотчас зазвонил телефон.

Досадуя на помеху, он снял трубку.