Документальное

КГБ — ЦРУ- Секретные пружины перестройки
КГБ — ЦРУ- Секретные пружины перестройки

Генерал-майор Вячеслав Широнин тридцать три года проработал в органах государственной безопасности СССР, а в последние годы — России, Возглавлял один из аналитических центров КГБ (Управление "А"), был заместителем начальника советской контрразведки, а впоследствии главным консультантом при таких руководителях ведомства, как Федорчук, Чебриков, Бакатин, Баранников, Степашин. Побывал во всех «горячих» точках, включая Афганистан, Закавказье, Среднюю Азию, а так же в период перестройки в такой «теплой» точке, как Прибалтика 1990–1991 годов. Обо всех этих событиях и идет речь в книге. Книга рассказывает о причинах распада Советского Союза, секретных пружинах перестройки, тайной деятельности ЦРУ и других спецслужб Запада против нашей страны.

Вячеслав Сергеевич Широнин , Вячеслав Широнин

История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Конфуций
Конфуций

Автор предлагает оригинальный взгляд на жизнь и творчество Конфуция, что позволяет значительно полнее раскрыть причину необычайной жизненности наследия великого учителя Китая. Биограф внимательно прослеживает весь творческий и жизненный путь Конфуция, уделяя особое внимание созданному им философскому, этическому и социальному учению, а также тому, как это учение непосредственно воплощалось в жизни и государственной службе самого философа. Учитывая популярный жанр данной биографии, следует отметить два обстоятельства: во-первых, в книге отражены все основные сведения о жизни и взглядах Конфуция и, во-вторых, решительно все высказываемые в ней суждения о китайской культуре в целом и учении Конфуция в частности могут быть подтверждены многочисленными свидетельствами китайских источников.Основные разделы книги: «Пролог. Возвращение к Конфуцию», «Юность Учителя», «Путь к себе», «Чины и богатства», «На пороге бессмертия», «Эпилог. Учитель Кун: тысячи новых жизней». В приложении даны избранные изречения Конфуция в переводе В.В.Малявина.Для всех, интересующихся религиозно-философским учением Конфуция и его жизнью.

Владимир Вячеславович Малявин

Биографии и Мемуары / Документальное
Соратники Петра
Соратники Петра

«Пигмеями, спорящими о наследии великана», назвал Н.М.Карамзин сподвижников Петра I. Но едва ли оценку великого историка можно признать справедливой. Известен дар Петра угадывать таланты окружавших его людей и использовать их на благо государства. А в том, что соратники Петра обладали несомненными талантами, читатель убедится, прочитав предложенную его вниманию книгу. В ее основе – выдержавшее несколько изданий исследование Н.И.Павленко «Птенцы гнезда Петрова», рассказывающее о четырех сподвижниках Петра– фельдмаршале Борисе Петровиче Шереметеве, дипломате Петре Андреевиче Толстом, кабинет-секретаре Петра I Алексее Васильевиче Макарове и выходце из Сербии, тайном агенте России и предпринимателе Савве Лукиче Владиславиче-Рагузинском. Настоящее издание дополнено биографиями еще двух знаменитых и близких Петру людей: Франца Яковлевича Лефорта и Якова Вилимовича Брюса. Читателю будет небезынтересно узнать, что обе эти биографии написаны молодыми исследовательницами, ученицами Н.И.Павленко, под его непосредственным научным руководством.

Николай Иванович Павленко

Биографии и Мемуары / Документальное
Столыпин
Столыпин

Документально-исторический роман о Великом Реформаторе Петре Столыпине (1862–1911), яркой личности, человеке трагической судьбы, вознесенном на вершину исполнительной власти Российской империи, принадлежит перу известного писателя и общественного деятеля С. Ю. Рыбаса. В свободном и документально обоснованном повествовании автор соотносит проблемы начала прошлого века (терроризм, деградация правящей элиты, партийная разноголосица и др.) с современными, обнажая дух времени. И спустя сто лет для россиян важно знать не только о гражданском и моральном подвиге этого поразительного человека, но и о его провидческом взгляде на исторический путь России, на установление в стране крепкого державного и конституционного начала. Книга содержит избранные речи П. А. Столыпина, произнесенные им в Государственной Думе, циркуляры Департамента полиции, ценные архивные свидетельства.Богатый и редкий иллюстративный материал позволяет зримо представить образ героя и атмосферу тех «страшных лет России».

Аркадий Алексеевич Савеличев , Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Историческая проза / Документальное
Анна Керн: Жизнь во имя любви
Анна Керн: Жизнь во имя любви

Пушкин называл Анну Петровну Керн «гением чистой красоты» и «вавилонской блудницей». Её обаяние, ум и душевные качества нашли многочисленных почитателей, от великого поэта до императора Александра I. Первый раз она вышла замуж в 17 лет по воле отца за 52–летнего генерала; второй супруг был моложе её на 20 лет и являлся её близким родственником – даже в наше время такой союз сочли бы экстравагантным. Ей пришлось пройти через унижения, осуждение родных и нищету. На основании воспоминаний, переписки и других документов, часть из которых используется впервые, автор повествует о судьбе героини, развеивает мифы, сложившиеся вокруг её имени, и высказывает интересные предположения о некоторых эпизодах жизни этой незаурядной женщины.

Владимир Иванович Сысоев

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин
Пришвин

Жизнь Михаила Пришвина (1873–1954), нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В. В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание 3. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковского и А. А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье – и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Отрекаясь от русского имени. Украинская химера
Отрекаясь от русского имени. Украинская химера

Мы считаем «украинцев» братьями, а они закрывают русские церкви и русские школы, изгоняют русский язык, с малых лет приучают детей ненавидеть все русское, едут в Чечню, чтобы убивать русских. Почему наши братские чувства остаются безответными?Ключ к разгадке этого парадокса автор видит в аномальном характере происхождения «украинцев», представляющих собой не народ, а этническую химеру. Оригинальную концепцию происхождения «украинцев» автор создает на основе исторического расследования, при этом он опирается на последние достижения современной науки о закономерностях рождения и формирования этнических общностей (народов). Данная концепция отличает его труд от всего, что ранее публиковалось по украинской теме, позволяет понять происходящие на Украине процессы и выработать к ним правильное отношение.

Сергей Родин , Сергей Сергеевич Родин

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Аполлон Григорьев
Аполлон Григорьев

В книге известного литературоведа и историка Б.Ф.Егорова впервые для широкого читателя подробно и популярно раскрывается жизненный путь одного из сложнейших деятелей русской культуры Аполлона Александровича Григорьева (1822-1864), замечательного поэта, прозаика, литературного и театрального критика, публициста. Широко известный лишь своими `цыганскими` песнями (`О, говори хоть ты со мной...` и `Две гитары, зазвенев...`), он был еще выдающимся критиком середины XIX века (Тургенев сравнивал его с Белинским), автором интереснейших воспоминаний, талантливым очеркистом. Человек неуемных страстей, он не знал меры в любви, в дружбе, в алкоголе, часто впадал в идеологические крайности (был масоном, революционером, консерватором, славянофилом, `почвенником`), честно потом отказывался от `экстремизма`. По противоречиям жизни и творчества Григорьев может сравниться с Н.С.Лесковым и В.В.Розановым.

Борис Федорович Егоров

Биографии и Мемуары / Документальное
Анатоль Франс
Анатоль Франс

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу». При общей цельности эстетических взглядов Кузмина можно заметить, что они меняются и развиваются по мере того, как те или иные явления становятся историей. Так, определенную эволюцию претерпевают взгляды Кузмина на искусство символическое, которое он в 20-е гг. осмысляет более широко и более позитивно, чем в статьях 10-х гг. Несомненно, что война 1914 г. усилила в нем его «франкофильство» и отрицание немецкой культуры как культуры «большого стиля». Более многогранно и гибко он оценивает в 20-е гг. Анатоля Франса как типичного представителя латинской культуры.Мы предлагаем вниманию читателя несколько статей разных периодов, отчасти собранных в сборнике «Условности». Остальные статьи – из различных альманахов, журналов и сборников

Михаил Алексеевич Кузмин

Критика / Документальное