Классическая проза ХX века

Цирк
Цирк

Перед нами захолустный городок Лас Кальдас – неподвижный и затхлый мирок, сплетни и развлечения, неистовая скука, нагоняющая на старших сонную одурь и толкающая молодежь на бессмысленные и жестокие выходки. Действие романа охватывает всего два ноябрьских дня – канун праздника святого Сатурнино, покровителя Лас Кальдаса, и самый праздник.Жизнь идет заведенным порядком: дамы готовятся к торжественному открытию новой богадельни, дон Хулио сватается к учительнице Селии, которая ему в дочери годится; Селия, влюбленная в Атилу – юношу из бедняцкого квартала, ищет встречи с ним, Атила же вместе со своим другом, по-собачьи преданным ему Пабло, подготавливает ограбление дона Хулио, чтобы бежать за границу с сеньоритой Хуаной Олано, ставшей его любовницей… А жена художника Уты, осаждаемая кредиторами Элиса, ждет не дождется мужа, приславшего из Мадрида загадочную телеграмму: «Опасный убийца продвигается к Лас Кальдасу»…

Хуан Гойтисоло

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века
Август Четырнадцатого
Август Четырнадцатого

100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой. Страшным предвестьем будущих бед оказывается катастрофа, настигнувшая армию генерала Самсонова в Восточной Пруссии. Иногда читателю, восхищенному смелостью, умом, целеустремленностью, человеческим достоинством лучших русских людей – любимых героев Солженицына, кажется, что еще не все потеряно. Но нет – Красное Колесо уже покатилось по России. Его неостановимое движение уже открылось антагонистам – «столыпинцу» полковнику Воротынцеву и будущему диктатору Ленину.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Современная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века
Французские тетради
Французские тетради

«Французские тетради» Ильи Эренбурга написаны в 1957 году. Они стали событием литературно-художественной жизни. Их насыщенная информативность, эзопов язык, острота высказываний и откровенность аллюзий вызвали живой интерес читателей и ярость ЦК КПСС. В ответ партидеологи не замедлили начать новую антиэренбурговскую кампанию. Постановлением ЦК они заклеймили суждения писателя как «идеологически вредные». Оспорить такой приговор в СССР никому не дозволялось. Лишь за рубежом друзья Эренбурга (как, например, Луи Арагон в Париже) могли возражать кремлевским мракобесам.Прошло полвека. О критиках «Французских тетрадей» никто не помнит, а эссе Эренбурга о Стендале и Элюаре, об импрессионистах и Пикассо, его переводы из Вийона и Дю Белле сохраняют свои неоспоримые достоинства и просвещают новых читателей.Книга «Французские тетради» выходит отдельным изданием впервые с конца 1950-х годов. Дополненная статьями Эренбурга об Аполлинере и Золя, его стихами о Франции, она подготовлена биографом писателя историком литературы Борисом Фрезинским.

Илья Григорьевич Эренбург

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Культурология / Классическая проза ХX века / Образование и наука
Смерть в кредит
Смерть в кредит

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – самый скандальный, самый противоречивый, самый несчастный и самый талантливый французский писатель XX века. Всю жизнь он стремился вырваться из нищеты – и всю жизнь работал, как проклятый, за гроши. Пытался растолкать одурманенный алкоголем и одураченный правителями народ – а в ответ получал ненависть. Указывал на истинных зачинщиков кровопролитных войн – а его клеймили как нациста и антисемита. Будучи по образованию врачом – сам серьезно болел из-за полученного на войне ранения и тягот тюремного заключения. Страстно любил Францию – а пришлось быть изгнанником в Данию. Одни возвеличивали его как гения, другие ниспровергали как амбициозное ничтожество. «Селин остается самым великим из современных французских романистов… с могучим лирическим даром», – утверждал драматург Марсель Эме. «Отвращение к Селину возникло у меня почти сразу… Терпеть не могу литературу, бьющую на эффект, ибо она охоча до клеветы и копания в грязи, ибо взывает к самому низменному в человеке», – возражал нобелевский лауреат Альбер Камю.Сам же себя Селин называл «мандарином бесчестия» и «рыцарем Апокалипсиса».Одна из самых шокирующих его книг – «Смерть в кредит» (1936). В ней писатель, не стесняясь в выражениях, жестко и надрывно описал все уродства жизни парижского дна, которые он наблюдал в юности. Читая о воинствующем аморализме, вы всеми порами ощутите мерзость окружающей обстановки с ее беспросветной безысходностью и ложью. Однако роман вызывает неоднозначные эмоции. С одной стороны картины абсурда и несправедливости пробуждают чувство негодования и протеста. А с другой – вызывает удивление какое-то почти мазохистское упоение автора хаосом. Но в этом и есть весь Селин, произведения которого до сих пор вызывают яростные споры и разноголосицу мнений.

Луи Фердинанд Селин

Классическая проза ХX века
Истинная жизнь Севастьяна Найта
Истинная жизнь Севастьяна Найта

Вниманию читателя предлагается первый англоязычный роман Владимира Набокова, написанный в 1938–1939 годах во Франции и опубликованный в 1941 году в США. Связанная с «Даром», последним русским романом писателя, темой литературного творчества, эта книга одновременно предсказывает изощренные набоковские романы-лабиринты американского периода – «Лолиту», «Бледный огонь», «Аду». На страницах книги, повествователь которой поименован лишь инициалом В., развертывается история жизни его сводного брата, покойного писателя Севастьяна Найта, представленная в воспоминаниях, устных рассказах и отрывках из Найтовых книг. Постепенно грань, отделяющая рассказчика от объекта его повествования-расследования, размывается, заставляя читателей усомниться и в личности биографа, и в смерти главного героя книги. Ускользающая от настойчивых поисков В., истинная жизнь Севастьяна Найта оказывается непосредственно связанной с тайной его имени, с его сочинениями, с законами многоязычного словесного искусства и метафизикой Владимира Набокова. Роман публикуется в новом переводе Геннадия Барабтарло и сопровождается предисловием, примечаниями и обстоятельным заключительным очерком переводчика.

Владимир Владимирович Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Современная проза
Защита Лужина
Защита Лужина

«Защита Лужина» (1929–1930) – третий русский роман Владимира Набокова, составивший автору громкое литературное имя и выведший его в первый ряд писателей русского зарубежья. За перипетиями жизненной истории гениально одностороннего героя книги, одаренного и безумного русского шахматиста-эмигранта Александра Ивановича Лужина, читателю постепенно открывается постоянная и важнейшая тема набоковского творчества – развитие и повторение тайных тем в человеческой судьбе. Шахматная защита, разрабатываемая Лужиным, мало-помалу становится аллегорией защиты от самой жизни, в которой его травмированное болезнью сознание прозревает чьи-то зловещие действия, подобные шахматным ходам. В событийных повторах собственной биографии Лужин усматривает следствие роковых действий своего невидимого противника – судьбы, и, потерпев неудачу в попытках разгадать ее скрытые узоры, он выбирает единственно возможное решение – выход из игры…

Владимир Владимирович Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века
Пнин
Пнин

«Пнин» (1953–1955, опубл. 1957) – четвертый англоязычный роман Владимира Набокова, жизнеописание профессора-эмигранта из России Тимофея Павловича Пнина, преподающего в американском университете русский язык, но комическим образом не ладящего с английским, что вкупе с его забавной наружностью, рассеянностью и неловкостью в обращении с вещами превращает его в курьезную местную достопримечательность. Заглавный герой книги – незадачливый, чудаковатый, трогательно нелепый – своеобразный Дон-Кихот университетского городка Вэйндель – постепенно раскрывается перед читателем как сложная, многогранная личность, в чьей судьбе соединились мгновения высшего счастья и моменты подлинного трагизма, чья жизнь, подобно любой человеческой жизни, образует причудливую смесь несказанного очарования и неизбывной грусти…

Владимиp Набоков , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Современная проза
Подвиг
Подвиг

«Подвиг» (1930, опубл. 1931–1932) – четвертый русский роман Владимира Набокова – рассказывает историю молодого русского эмигранта с швейцарскими корнями и экзотическим именем Мартын Эдельвейс, волею судьбы оказавшегося на чужбине. Жизненный путь героя книги пролегает едва ли не через всю Европу, отчасти совпадая с эмигрантскими маршрутами автора и заставляя вспомнить старинное значение слова «подвиг» – путешествие, странствие, движение. Оказываясь попеременно в Греции, Англии, Германии, Франции и Швейцарии, Мартын упорно ищет себя – в творчестве, в труде, в любви, в спорте, в разнообразных проверках собственной смелости, – а в финале романа решается на бессмысленно-героическое, жертвенное деяние, вступая на стезю истинного подвига: он отвергает возможность легального возвращения в Россию и тайно, с риском для жизни, переходит русскую границу, исчезая в таинственном сумраке лесной тропы.

Владимир Владимирович Набоков

Проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза
Просвечивающие предметы (сборник)
Просвечивающие предметы (сборник)

В книгу включены два англоязычных романа русско-американского писателя Владимира Набокова, объединенные темой литературного творчества и двойственным, обманчиво-ускользающим устройством авторской художественной Вселенной. В «Истинной жизни Себастьяна Найта» (1941) рассказчик, поименованный инициалом В., в попытках сочинить биографию своего сводного брата, покойного писателя, попадает в Зазеркалье художественного вымысла, заставляющее усомниться и в личности биографа, и в смерти заглавного героя. В романе «Просвечивающие предметы» (1972) герой-повествователь, сотрудник издательской фирмы Хью Персон, обладающий способностью «проницать» прошлое, оказывается действующим лицом произведений некоего писателя R. (пародийного двойника Владимира Набокова), корректором которых он является. Оба романа представлены в переводах, впервые увидевших свет в 1991 году и существенно переработанных для настоящего издания.

Владимир Владимирович Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века
Под знаком незаконнорожденных
Под знаком незаконнорожденных

«Под знаком незаконнорожденных» («Bend Sinister», 1947) – второй англоязычный роман Владимира Набокова и первый роман, написанный им в Америке.Действие романа разворачивается в некоем полицейском государстве, где правит партия «эквилистов» («уравнителей») во главе с диктатором Падуком. В центре повествования всемирно известный философ Адам Круг, бывший одноклассник Падука, издевавшийся над ним в детстве. Пытаясь добиться от Круга публичной поддержки своей власти, Падук одного за другим арестовывает всех его друзей и знакомых, однако сломить философа удается, лишь разлучив его с маленьким сыном Давидом.По словам Набокова, «рассказ… ведется не о жизни и смерти в гротескном полицейском государстве. <…> Главной темой… является… биение любящего сердца Круга, мука напряженной нежности, терзающая его, – и именно ради страниц, посвященных Давиду и его отцу, была написана эта книга, ради них и стоит ее прочитать».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза
Смотри на арлекинов!
Смотри на арлекинов!

«Смотри на арлекинов!» – последний завершенный роман знаменитого писателя Владимира Набокова. Главный герой – Вадим Вадимович, русско-американский писатель (как и сам Набоков), пишет воспоминания о своей творческой и личной жизни. И в той и в другой Вадим Вадимович исполняет завет двоюродной бабки. «Довольно кукситься! – бывало восклицала она. – Смотри на арлекинов!.. Деревья – арлекины, слова – арлекины. И ситуации, и задачки. Сложи любые две вещи – остроты, образы, – и вот тебе троица скоморохов! Давай же! Играй! Выдумывай мир! Твори реальность!» И он творил! Несмотря на большое количество параллелей между автором и героем романа, это «повествование о любви и прозе» все же не следует воспринимать как автобиографию, скорее роман является пародией на нее. Но, быть может, в «Арлекинах» Набоков не играет с читателем, в который уже раз, а подводит итог своих размышлений о жизни и писательстве? Или пытается расставить точки над «i», предчувствуя будущее своих произведений: «Ax, угонят их в степь, Арлекинов моих, / в буераки, к чужим атаманам! / Геометрию их, Венецию их / назовут шутовством и обманом»? Ответ Набоков предоставляет найти читателю самостоятельно и тем самым включает его в процесс творения.

Владимир Владимирович Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Проза прочее
Волшебник
Волшебник

Повесть «Волшебник» Набоков назвал «первой маленькой пульсацией "Лолиты"». Эта повесть – предшественник знаменитого романа – была создана Набоковым в 1939 г. на русском языке, однако увидела свет значительно позднее. Автор вспомнил о ней лишь через 20 лет, когда разбирал архив: «Теперь, когда связь между мной и "Лолитой" порвана, я перечитал "Волшебника" с куда большим удовольствием, чем то, которое испытывал, припоминая его как отработанный материал во время написания "Лолиты". Это прекрасный образчик русской прозы, точной и прозрачной…» При жизни автора повесть не была опубликована. Впервые читатели смогли оценить это произведение в 1986 г.: повесть вышла в свет на английском языке в переводе Дмитрия Набокова. Входя в очень небольшое число вновь открытой набоковианы, «Волшебник» является наиболее ярким примером той поразительной оригинальной прозы, которая вышла из-под пера Набокова-Сирина в его наиболее зрелые – и последние – годы романиста, пишущего на родном языке.

Владимир Владимирович Набоков

Проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза
Машенька
Машенька

Вниманию читателя предлагается первый и наиболее автобиографичный роман всемирно известного русско-американского писателя, одного из крупнейших прозаиков XX века, автора знаменитой «Лолиты» Владимира Набокова. «Машенька» (1926) – книга о «странностях воспоминанья», о прихотливом переплетении жизненных узоров прошлого и настоящего, о «восхитительном событии» воскрешения главным героем – живущим в Берлине русским эмигрантом Львом Ганиным – истории своей первой любви. Роман, действие которого охватывает всего шесть дней и в котором совсем немного персонажей, обретает эмоциональную пронзительность и смысловую глубину благодаря страстной силе ганинской (и авторской) памяти, верной иррациональным мгновениям прошлого.

Виктория Даркфей , Владимир Владимирович Набоков , Святослав Владимирович Логинов

Фантастика / Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Роман
Федор Сологуб
Федор Сологуб

Один из виднейших представителей русского символизма — писатель, драматург, публицист Федор Сологуб (Федор Кузьмич Тетерников) входит в число самых необычных и даже загадочных фигур Серебряного века. Главной темой его творчества были тяга к смерти, мрачный, пессимистичный взгляд на окружающий мир. Современные писателю критики часто называли Сологуба «маньяком», «садистом» или «психопатом», не замечая, что все его тексты были написаны в поиске утешения, иной, прекрасной реальности. Автор книги, литературный критик, кандидат филологических наук Мария Савельева, рассказывая о судьбе писателя, показывает, что многие годы «смерть-утешительница» была для Сологуба лишь абстрактным образом, который отгонял от писателя пугающие мысли, а вовсе не нагнетал их. В свое время главный роман Сологуба «Мелкий бес» был прочитан, по словам А. Блока, «всей читающей Россией». Позже, в советские годы, творчество писателя оказалось забыто широкой читательской аудиторией. Биография Федора Сологуба показывает, насколько увлекательны и нетипичны для русской литературы его темные сказки.знак информационной продукции 16+

Георгий Иванович Чулков , Мария Сергеевна Савельева , Надежда Александровна Лохвицкая , Юлий Исаевич Айхенвальд

Биографии и Мемуары / Проза / Классическая проза ХX века / Юмор / Документальное