Контркультура

Доктор Сакс
Доктор Сакс

Впервые на русском — книга, которую Керуак называл самым любимым своим детищем. Этот роман-фантазия, написанный в крошечной мексиканской квартирке Уильяма Берроуза, не просто рассказывает о детских годах, проведенных в Лоуэлле, штат Массачусетс; здесь Керуак замахнулся на свою версию гётевского «Фауста». Магнетический доктор Сакс борется с мировым злом в лице Змея из ацтекских легенд, и в ходе борьбы грань между реальностью и вымыслом становится крайне зыбкой.Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры — писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы; это был рассказ о судьбе и боли целого поколения, выстроенный, как джазовая импровизация. Несколько лет назад рукопись «В дороге» ушла с аукциона почти за 2,5 миллиона долларов, а сейчас роман обрел наконец и киновоплощение; продюсером проекта выступил Фрэнсис Форд Коппола (права на экранизацию он купил много лет назад), в фильме, который выходит на экраны в 2012 году, снялись Вигго Мортенсен, Стив Бушеми, Кирстен Данст, Эми Адамс. 2012 год становится годом Керуака: в этом же году, к его 90-летию, киновоплощение получит и роман «Биг-Сур». причем роль самого писателя исполнит Жан-Марк Барр — звезда фильмов Ларса фон Триера.

Джек Керуак

Проза / Контркультура / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Вверху над миром
Вверху над миром

Доктор Тейлор Слейд и его молодая жена отправляются в Панаму, чтобы развеять скуку. Случайная встреча меняет не только их планы, но и судьбу: шаг за шагом они все глубже погружаются в трясину зловещих галлюцинаций. Впервые в русском переводе — последний роман знаменитого американского прозаика Пола Боулза, шедевр эпохи психоделических экспериментов.Когда я писал «Вверху над миром», я курил гашиш, а потом уходил на целый день в лес с ручкой и блокнотом. Название романа — это строка из детской песенки, следующая фраза которой, «So high», в 60-е годы приобрела второе, наркотическое значение. Если меня спрашивают, какой из моих романов мне нравится больше всего, я всегда отвечаю: «Вверху над миром», потому что мне удалось сказать все, что я хотел, столь ясно и лаконично.Пол БоулзВ романе «Под покровом небес» Боулз рассказывает о постепенном разрушении психики двух американских туристов в Северной Африке. В своем четвертом романе «Вверху над миром» он вновь обращается к той же теме, только декорации другие — Центральная Америка. Его герои — средние американцы, наивно полагающие, что деньги и здравый смысл защитят их от любых невзгод. Боулз великолепно умеет нагнетать напряжение, так что сочетание мелких, кажущихся невинными деталей завершается, в конце концов, воплем ужаса. В садах, которые рисует Боулз, неизменно прячется стервятник, поджидающий жертву.The New York Times

Пол Боулз

Проза / Контркультура / Современная проза
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза
Рыбалка в Америке
Рыбалка в Америке

«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки. В нем нет четкого сюжета, как это свойственно Бротигану, зато полно колоритных сценок, виртуозной работы со словом, смешных зарисовок, фирменного абсурдного взгляда на жизнь, логики «верх ногами», трогательной специфической наивности и образов, создающих уникальную американскую панораму. Это некий калейдоскоп, который предлагается потрясти и рассмотреть. Книга проглатывается легко, на одном дыхании — и на отдыхе, и в деловой поездке, и в транспорте, и перед сном. Воображение автора работает на полную и заставляет подключаться читателя; каждая перелистываемая страница — неповторима. Текст Бротигана так естественен и непринужден, так радует поворотами и кочками, так пропитан юмором, что приносит удовольствие читателям всех возрастов. Роман «Trout Fishing in America» попал в список достижений американской литературы XX в. И рыбалка — далеко не единственное, о чем поделится в нем Ричард Бротиган.

Ричард Бротиган

Проза / Контркультура / Современная проза
Чтобы ветер не унес это прочь
Чтобы ветер не унес это прочь

Сбивчивая хронология одной смертельной ошибки. Как часто мы упрекаем себя, переигрываем в голове ситуацию, "а вот если бы я сделал то, а не это, все бы было иначе". Вся жизнь главного героя сводится к фразе "если бы я купил гамбургер" - она крутится у него в мыслях на протяжении 30 лет, днем и ночью, без перерыва на обед. Странный мальчик, с детства помещенный в условия наблюдения за смертью, после роковой, ненароком допущенной оплошности будет обвинять во всем себя. Дикая тяга к подсматриванию за похоронами из-под отдернутой занавески, болезненная дружба с дочкой похоронщика - девочкой с холодными руками и отчаянные рассуждения о том, что если он будет делать вид, что не боится ее пальцев, то она придет к нему на похороны и он не будет одинок - все это лишь точка отсчета для финального кадра, после которого время остановится. Бротиган пишет ласково, будто гладя по голове всех своих неординарных персонажей, опустившихся на дно. А этот мальчик, сидящий в дешевой забегаловке и обливающийся слезами - выросший, но исчезнувший после того пресловутого несъеденного гамбургера так и останется сиротой и отвергнутым.Примечание: перевод взят из "Лавки языков", может отличаться от окончательной редакции.

Ричард Бротиган

Проза / Контркультура / Современная проза
Любка (грустная повесть о веселом человеке)
Любка (грустная повесть о веселом человеке)

Автор этой необычной книжки, Эли Глез, в обычной жизни носит имя Илья Глезер. Родился он в Харькове, но большую часть своей доэмигрантской жизни провел в Москве. До 1965 года жизнь его была ничем необычным не отмечена — семья, (папа математик, подполковник артиллерийских войск, твердолобый сталинист, мама — библиотекарь, убежденная троцкистка, скакала на лошади в коннармии Буденного), средняя школа, затем биофак Московского Университета (попал туда в самые антисемитские, погромные годы, по-видимому, из-за золотой медали и блата — мама заведовала читальным залом в МГУ), защита кандидатской диссертации в Институте Мозга Академии Медицинских Наук, и статьи, статьи, статьи о структуре человеческого и звериного мозга, две женитьбы, два развода, дочка родилась… В общем, все как у всех в бывшей Советии. И вдруг, посреди этого потока времени завихрился водоворот, и автор этой книжки осознал свою принадлежность к давней, как сама история, породе людей — ЕВРЕЯМ (именно породе, ибо издавна непонятно, кто же они евреи — нация? раса? религиозная группа?). И, ощутив эту принадлежность, он вдруг осознал всю ложность и невозможность своего прежнего бытия — без языка, без государственности, без истории. И начался новый период в его жизни, который с неумолимой логикой привел его к сионизму и неуемному желанию вырваться из большой зоны. Что с той же неумолимой логикой привело его на зону малую, то бишь лагерную зону 5 для особо опасных государственных, преступников, а затем и в сибирскую ссылку. Все это было давно, и теперь ему, автору этой книги, проезжая на машине из Нью-Джерси в Нью-Йорк, хочется ущипнуть себя и спросить: «Неужели это не сон и я действительно вижу туманные силуэты небоскребов и джерсийских обрывов над Гудзоном? Но это было, несмотря на его нынешнее профессорское звание в Сити Колледже, квартиру в Форт Ли и дочку с четырьмя внуками в Чикаго. Был и есть неизгладимый душевный шрам, оставленный когтями российско-советской жизни. Был и остался с ним навсегда лагерный опыт. И крупица этого лагерного опыта отражена в этой книжке».

Илья Глезер

Проза / Контркультура / Современная русская и зарубежная проза