Поэзия

Семейные вехи. Жизнь в испытаниях и радостях. Часть первая
Семейные вехи. Жизнь в испытаниях и радостях. Часть первая

Книга описывает историю семьи, которая начинается в Сибири, в небольшом поселке Мариинск. Глава семьи Семён Григорьевич воспитывал четырех детей, работая учителем. После смерти жены он женился на вдове Василисе, у которой был сын. Их совместная жизнь была омрачена трагедией, когда сын Василисы погиб в несчастном случае. Семья решает переселиться в Сибирь, чтобы начать новую жизнь, но сталкивается с трудностями в пути и после прибытия. Семён и его дети вынуждены бороться за выживание, работая на богатых хозяев и живя в бедности. Их быт постепенно налаживается, но снова приходит горе — дети Василисы умирают от различных болезней. История семьи Семёна и Василисы — это хроника выживания, стойкости и надежды на лучшую жизнь в условиях постоянных испытаний и перемен.

Людмила Евгеньевна Колесниченко

Поэзия
Семейные вехи. Жизнь в испытаниях и радостях. Часть вторая
Семейные вехи. Жизнь в испытаниях и радостях. Часть вторая

Вторая часть книги продолжает повествование о семье, акцентируя внимание на новом этапе их жизни и трудностях, с которыми они столкнулись. История начинается с рассказа о свадьбе и первых днях супружеской жизни. Молодожены переезжают в Кандалакшу, где сталкиваются с трудностями в быту и неожиданный смертью Марии Васильевны. Семья переезжает в Петрозаводск, где снова ищет жилье и обустраивает быт. С рождением дочери Светланы Леша не может ее увидеть из-за работы, но пытается поддерживать связь, отправляя записки. Светлана растет смышленой и доверчивой девочкой, становится гордостью отца. История описывает, как семья справляется с различными бытовыми и жизненными трудностями, начиная от поиска жилья до воспитания детей. Тяжелые времена чередуются с радостными моментами, такими как рождение детей, их первые шаги, слова и семейные праздники.

Людмила Евгеньевна Колесниченко

Поэзия
17.20.730: Варежка
17.20.730: Варежка

Отдать больше своего, чем взять чужого? Или взять больше чужого, чем отдать своего? А может, равно и: ни больше, ни меньше? Ведь все мы истощаемся без подпитки…Взять, к примеру, нас с тобой. Нитки со спицами, как задачи. И связанные вещи, как цель. Рано или поздно: нитки заканчиваются, спицы гнутся, вещи продаются. И да, может, мы и молодцы – одели всех! Своих и не своих. Знакомых и не знакомых. Но… Никого мы не забыли? Себя, к примеру? И не по значению даже. По порядку. Да!Что же – с вопросами? Верен ли наш альтруизм в отношении их алчности? Нет. А верен ли тогда наш эгоизм в отношении их альтруизма? Тоже: «нет»!И если не брать в расчет выбывших и оставшийся ответ, как победивший – верен ли он сам по себе? Если отдать, равно как и взять, своего и чужого? «Верен»! Особенно если учесть, что в правильном понимании вопроса, где никто не остается внакладе, только ответ пятьдесят на пятьдесят – дает сто. Сто из ста. И как есть! И я согласна с этим. А ты?

AnaVi

Поэзия
18.21.1095: Королева драмы
18.21.1095: Королева драмы

Когда не хватает драмы снаружи – придумай ее внутри. Коронуй и накрути, докрути же себя сам – до состояния взрыва. Взорвав и разорвав все же, всех и вся! С собой вместе. Дойди до дна собственной реальной и не реальной же драмы. Оттолкнись и… Замри. Останься! Зачем всплывать и начинать все сначала, когда можно взять и остаться здесь: уже будучи в них и с ними же? Вариться в них, как и в собственном же соку, в адском котле! С такими же, как ты. Кому мир фантазий понравился куда больше, чем мир реалий. Как и драма внутренняя – понравилась куда больше, чем комедия внешняя. И не хватило же драмы реалий снаружи – захотелось драмы не реалий внутри, созданной искусственно! «Да»? Что ж. А для чего? Чтобы в конце игры – лишь упасть с Пешкой в одну коробку? «Король. Королева…». А стоило ли короноваться тогда? «…Сапожник. Портной…». М? А?! «Кто. Ты. Такой?». «Королева драмы»? Аль нет и… «Король»?

AnaVi

Поэзия