Русская классическая проза

Некуда
Некуда

С января 1864 начал печататься роман Лескова «Некуда», окончательно подорвавший репутацию писателя в левых кругах. Современники восприняли роман как клевету на «молодое поколение», хотя, помимо «шальных шавок» нигилизма, писатель нарисовал и искренно преданных социализму молодых людей, поставив их в ряду лучших героев романа (в основном сторонников постепенного реформирования страны). Главная мысль Лескова бесперспективность революции в России и опасность неоправданных социальных жертв провоцировала неприятие романа в 1860-е гг. Лесков был объявлен «шпионом», написавшим «Некуда» по заказу III Отделения. Столь бурная реакция объяснялась и откровенной памфлетностью романа: Лесков нарисовал узнаваемые карикатуры на известных литераторов и революционеров.Тем не менее, теперь, при сравнении «Некуда» с позднейшими противонигилистическими романами как самого Лескова, так и других писателей, трудно понять размеры негодования, вызванного им. «Некуда» - произведение не исключительно «ретроградное». Один из главных героев - Райнер, - открыто называющийся себя социалистом, ведущий политическую агитацию и погибающий в качестве начальника польского повстанского отряда, не только не подвергается авторскому порицанию, но окружен ореолом благородства. Тем же ореолом «истинного» стремления к новым основам жизни, в отличие от напускного демократизма Белоярцевых и К°, окружена и героиня романа - Лиза Бахарева. В лице другого излюбленного героя своего, доктора Розанова, Лесков выводит нечто в роде либерального здравомысла, ненавидящего крайности, но стоящего за все, что есть хорошего в новых требованиях, до гражданского брака включительно. Наконец, общим смыслом и заглавием романа автор выразил мысль очень пессимистическую и мало благоприятную движению 60-х годов, но, вместе с тем, и вполне отрицательную по отношению к старому строю жизни: и старое, и новое негодно, люди вроде Райнера и Лизы Бахаревой должны погибнуть, им деваться некуда.

Николай Семенович Лесков

Русская классическая проза
Скоморох Памфалон
Скоморох Памфалон

Душераздирающая история мнимо умершей жены, жестокосердного мужа и пылкого любовника дополняется неким скоморохом… Скоморох, отказавшись от спасения души своей, гибнущей, как ему кажется, в неправедном ремесле, отдает ниспосланные ему деньги, способные стать для него воротами в праведную жизнь, на выкуп из рабства несчастной Магны, помогая ей воссоединиться с семьею.Сама легенда в устах скомороха становиться рассказом о его собственном нечестивом и грешном падении, рассказом о заглублении своей души. Да и вся эта история уходит на второй план, на первый же выдвигаются горделивый самовольный столпник Ермий, в гордыне думающий на столпе о тщете своих усилий и беззаботный скоморох из Дамаска, явленный столпнику, как пример благости, записанный в книгу живых.Если Ермий скорбит о судьбах ближних, боготворя себя самого, по словам Лескова, «унижал и план и цель творения и себя почитал совершеннейшим», то Памфалон, непрестанно корящий себя за беспутсво и грех, настолько любит других, что избивается за это медными прутьями. <…> Памфалон становится тем, кто может, махнув шутовскою епанчей, уничтожить «предел» Ермия - напачканное во весь небосклон «большими еврейскими литерами, словно углем и сажей… слово: «самомнение».

Николай Семенович Лесков

Русская классическая проза
Братья Карамазовы
Братья Карамазовы

Классическая трагедия никогда не существовала в русской литературе, но большие романы Ф.М. Достоевского (1821–1881) считаются романами-трагедиями.Последний, самый грандиозный по замыслу – роман «Братья Карамазовы». Этот роман не только широкая социально-философская эпопея о прошлом, настоящем и будущем России, преломленных сквозь призму «истории одной семейки», а в нем, как в греческом «Эдипе», раскрывается общечеловеческая трагедия бессознательного желания отцеубийства.Психоаналитики – такие, как З. Фрейд и И. Нейфельд, посвятили занимательные очерки этому роману. «Интересно отметить, говорит И. Нейфельд, что писатель приписывает Ивану Карамазову перед судом такое восклицание: "Кто же из нас не хотел убить своего отца". Определеннееэто значит: "Я хотел убить моего отца"… Как будто бы вся жизнь писателя целиком заполнялась борьбою с этим могущественным влечением».

Федор Михайлович Достоевский

Русская классическая проза