Могущественный и благородный царь росов Ардагаст продолжает объединять земли северных народов. Встревоженные укреплением варварской державы, ромейские маги, объединившиеся в Братство Тьмы, решают уничтожить её, двинув на восток тёмные полчища во главе с духом безумного императора Нерона...
Дмитрий Михайлович Баринов , Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов)
Возвратившийся из дальнего похода воин Ардагаст становится царём племени росов. Теперь его ждут опасные приключения: ему предстоит собирать дань с лесных жителей, сражаться с жуткими водяными и гигантскими лешими, оборотнями и полумедведями, давно вымершими древними зверями и самой Ягой-смертью...
Дмитрий Михайлович Баринов (Дудко) , Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов)
Царевичу Ардагасту на роду написано стать повелителем росов и славян. Но нелегок путь его к вершине, не покорившейся десяткам поколений его предков. Для этого он должен одолеть чернокнижников-некромантов, победить демонов из подземного царства нагов, пройти великое множество немыслимых для человека испытаний и завладеть золотой чашей Колаксая — величайшей святыней скифов.
Дмитрий Михайлович Баринов (Дудко) , Дмитрий Михайлович Дудко , Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов)
Аннотация романа. Часть 1. Янтарь Нерона. 1 РІ. РЅ. СЌ. Р' Р РёРјСЃРєРѕР№ империи борются РґРІР° могущественных сообщества магов - Братство Солнца Рё Братство РўСЊРјС‹. Второе РёР· РЅРёС… стремится привести Рє власти Лже-Нерона (вселив РІ него РґСѓС… Нерона настоящего) СЃ помощью янтарного амулета, подчиняющего волю людей воле своего владельца. Половина амулета, однако, унесена патрицием Публием Либоном, ставшим князем литовцев-жемайтов. Глава братства тьмы Валент Рё его ученик Эпифан хотят уничтожить Янтарный Дом - храм Лады РІ Прибалтике. Ардагаст, царь СЂРѕСЃСЃРѕРІ Рё славян-венедов, РїРѕ призыву Братства Солнца идет РЅР° помощь Либону Рё храму, вместе СЃРѕ СЃРІРѕРёРј РґСЂСѓРіРѕРј, царем сарматов Р
Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов)
Повержены в прах древние идолы, заросли густым подлеском старые капища, отошли в область предания древние боги. А ведь были времена, когда все славяне почитали как предков и дорогих родичей верховного владыку Рода и его супругу великую богиню Ладу, воеводу Перуна, волхва Велеса и страшную хозяйку леса, богиню смерти Бабу-Ягу.Пантеон славянских божеств по своему составу и достославным деяниям нимало не уступал своим более знаменитым «коллегам» с греческого Олимпа, скандинавского Мирового Древа Иггдрасиль или тем, кого почитали индоиранские народы. Дружная семья высших существ и мелких боженят одушевляла своим присутствием простой и мудрый миропорядок, каким он виделся нашим предкам-язычникам. В этой книге древние боги славян вновь собраны воедино — с них, с прародителей, и началась когда-то наша родословная.
Дмитрий Михайлович Дудко , Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов)
Царь росов Ардагаст с войсками союзных племён отправляется в северные земли бастарнов, чтобы очистить их от нежити и чёрных волхвов. Ему противостоит армия карпатского владыки Цернорига, которого поддерживают могущественные тёмные маги — кельтские друиды...
Рассказчик стал участником одного эпизода вечной войны рыцарей Грааля.
1844 год. Россия процветает под властью декабристов. Но уже назревает новая революция. В столице — забастовки, бунты, баррикады… В вихрь событий попадает бедный, но гордый чеченец.
Весна 42-го. США гибнут под ударами СССР, Рейха и Японии. В Скалистых горах сражается Американская Красная Армия. Через горы и леса ее делегация пробирается в Сиэтл к Сталину. На пути делегатов — городок Москва, штат Айдахо…
Что могла бы дать России (и миру) победа восстания на Сенатской площади? Декабристы при власти четверть века спустя.
Дмитрий Михайлович Дудко , Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов) , (Дудко) Дмитрий Баринов
В руки римского магната, осажденного повстанцами-багаудами и варварами в своем замке, попадает мощное инопланетное оружие
Валентин - пламенный антисталинист и активный участник общества "Мемориал" даже РЅРµ подозревал РЅР° РєРѕРіРѕ РЅР° самом деле РѕРЅ работает.В Р
Камни бывают разные. В некотором смысле памфлет в стиле фэнтези на один такой.
В поисках сведений о репрессированном «крутом» комиссаре историк вдруг сталкивается с ним самим — и с другими, кому в эпоху перестройки не лежится в земле.