Калитка на щеколде. За ней сад Голиафа, буш за спиной. В спину толкает, гонит тёплый ветер от исхоженного вдоль и поперёк буша. Иди уже, заходи. Рука задерживается на калитке. Прожил день и ладно, "во дворце" ты просто ночуешь. Работы с гербариями еще на четыре часа, и вырубишься от усталости на следующие восемь. С утра - обратно в предгорья. Шёлковый ветер, колючий песок, глинистые потрескавшиеся низины, дающие от песка передышку. Ходить низинами в сезон дождей ни-ни, опасно, зыбучие пески, промоины, а в сухие периоды - сколько угодно. Дейв прикипел к низкорослым, причудливым кустарникам чужой степи, к её неожиданно питкому запаху. Круглый год в буше что-то цвело и отчаянно благоухало. Неказистое, незаметное, что именно - пойди, угадай! Чем он и занимался. Собирая гербарий, культивируя гибриды, исследуя термитники, муравейники, наблюдая за вылетами нектарных ос. Но любви к нежным запахам края мешала собственная вонь оккупанта. Что тебя ломает и душит? Пылит вдалеке "дворцовое сафари". Охота Рекса на дочерей горанов. Неужели долетает пыль? Она душит? Отвернись, закрой лицо рукавом.
Женя Стрелец
Раньше это время суток называлось -- между волком и собакой, теперь -- между фриком и хикки. И тот, и другой -- собаки. К этому часу фрики уже успели перебежать из офисов в ночные кубы, а хикки ещё не потянулись к автоматическим боксам выдачи заказов. Одни только волки гуляют -- чилдры, дикая сволота подростковая, зверята. Ещё целых тридцать пять минут до комендантского часа, когда патрули начнут ездить. За пойманного чилдра родители отвалят, сколько запросят, -- ненадлежащий надзор. Директора, забывшие блокировать школу на время уроков, надзиратели в интернатах, не закрывшие решётки на ночь, попадают под суровую статью. "До чилдров всем есть дело, до взрослых никому нет дела. Пройдусь. В такую погоду на гоп-стоп напороться, уж какое-то запредельное невезение".