---------

-У! – Радостно сказал незнакомец и зачем-то почесал комок шерсти, в районе чуть ниже пуза. Повращал глазами, выразительно так. Ухом левым пошевелил. Перебрался с дальней ветки на ту, на которой Совник сидит и стал смотреть ему в глаза.

Князь медленно сглотнул, двигаться не рисковал – напротив, на ветке, прямо у его ног, устроился волосатый человек. Точно такой, каких он не так давно, пустил на корм жителям Речки.

Данный обезьян, немного отличался от своих покойных собратьев. Но далеко не в лучшую сторону. Он крупнее, волос побольше, морда пострашнее. Сидит, смотрит. Губами вот трубочку сделал и издал звук «пррр», губами или нет, звук он издал, ещё вопрос, не совсем тут ясно.

-У. – Сказал обезьян, указав толстым пальцем на наруч.

Совник отрицательно помотал головой. Обезьян хмуриться стал, лоб почесал тем же пальцем. Потом наклонился немного, положил лапы ему на колени и оскалил зубы. Нижняя челюсть блеснула слюнями, красным языком шершавым и кривыми клыками с его мизинец. Монстр тихонько зарычал, для убедительности надо полагать и снова уселся на ветке.

Совник осторожно убрал ноги, свесив их с обоих краёв ветки, сглотнул опять же, что б полегчало ему немножко и, а чего поделаешь? Стал снимать наруч.

-У! У! У! – Обрадовался макак, заполучив элемент доспеха. Стал рассматривать, на зуб попробовал, пальцами помял, потом почесал им место одно…, н-да. Ну, вот зачем спрашивается?

Теперь сжимает наруч в лапе и снова на него смотрит. Задумчиво так.

-У. – Теперь тыкает пальцем во второй наруч.

Пришлось и этот отдать, не без печального вздоха и сожаления глубокого.

Макак снова сказал «у!» и что-то непонятное истошно крикнув, прыгнул вверх. Зашуршали листья, треснула веточка – обезьян пропал на третьем ярусе…

Ограбили, напугали до потери пульса, а поутру так и вовсе чуть не съели…, домой как охота.

К Але, к печке поближе, к столу, где уже стоит чашка с дымящимся супом или жаркое на плите стоит, где его маленький сын, обратно добрался до посуды и чашки перебить пытается, а крошка Лин, орёт благим матом, требуя утреннюю порцию молока…

А ещё вчера был рад тому, что удалось слинять из дома, сбросив все заботы на Але. Теперь вот радость куда-то улетучилась.

Волосатые люди, оказывается, не столь агрессивны как кажется. Что-то совсем не полегчало. Даже стало хуже – ограбили, загнали на дерево, осталось только на спину ему плюнуть, для полноты картины.

Совник тяжко вздохнул и полез вниз – взвыл от боли и чуть не сорвался с дерева. Всё тело ломит. Он присел на ветку, попытался отдышаться. И где ж его регенерация, куда она делась? То раны мигом заживают, а то вот так – без боли в каждой клеточке и двинуться не может.

И поделом, видимо, за глупость, нынче проявленную. Ну, вот зачем геройствовать взялся? Толпой превратили бы мертвяков в фарш и дальше бы пошли. Пока они успели б восстановиться, караван ушёл бы на километр. Конечно, часть мертвецов ринулась бы следом – некоторые ловчее прочих и могут оклематься быстрее. Но с меньшим количеством они и справились бы быстрее. А там опять подальше отошли и всё, всё стадо уже потеряло их из виду, опасность миновала…

А он как прям сельский дурачок или как истинный патриот…, или это не одно и то же? В общем, не следовало так поступать. Нужно было сражаться всем вместе. Пусть кто-то и погиб бы – да сто процентов кто-то погиб бы в сражении с тремя-то десятками мертвяков, за то он не угодил бы в такую ситуацию. А ведь ещё и возвращаться придётся. А куда идти? С направления он сбился капитально. Придётся вспоминать, откуда шёл, где сворачивал и…, и что? Там только поля похожие друг на друга, как одна половина задницы на другую. Проклятье…

Спустя полчаса сидения на ветке, он ощутил, что сможет спуститься, мышцы почти перестали болеть…, ещё бананов почему-то захотелось…, ну не суть.

Оказавшись на второй ветке от земли, он смог рассмотреть, что там внизу делается.