С этим я был согласен. Мысль о желании Стражей Азкабана добыть палочку Смерти являлась моей основной рабочей версией, хотя Бруствер и Поттер, с которыми я ею поделился сразу после возвращения в Британию, предпочитали подозревать террористические группировки вроде Детей Локи, богатых психов–одиночек, которые имели средства, чтобы собрать группу наемников, и даже коллекционеров магических артефактов. Стражи Азкабана были частью общей структуры, к которой принадлежали они сами, и хотя Бруствер признавал наличие в ней разнообразных групп с отличающимися и даже противоположными интересами, он не считал, что у Стражей есть мотив устраивать подобные авантюры.

Их главное заблуждение состояло в том, что желающий получить палочку Смерти не обязательно жаждал власти или стремился к корыстным целям: насколько я знал Стражей, их устремления сосредотачивались на овладении секретами древнего сооружения, где ныне располагалась тюрьма, а почти всемогущая палочка могла способствовать раскрытию тайн, по сравнению с которыми сама она покажется безделушкой.

— Мы не можем оградить весь Запретный лес, — продолжал Нордманн. — И не можем контролировать то, что в нем происходит. Отношения с кентаврами оставляют желать лучшего, и если кто-то захочет зайти к нам с тыла, он найдет способ.

— Что скажешь? — спросил я у Шварца.

— Согласен, это разведка, — ответил тот. — И попытка вскрытия гробницы, и нападение на авроров больше похожи на оценку и анализ наших сил. Можно ожидать дальнейших провокаций: они распылят наше внимание, и когда мы погрязнем в мелочах, охотники начнут действовать по–настоящему. Если мы имеем дело с наемниками или террористами, у них не слишком много шансов, но на террористов это не похоже, не такие они расчетливые. Если это Стражи, я бы оценивал опасность как высокую. При всем уважении к мистеру Поттеру, — он бросил взгляд на Лонгботтома, — в рукаве у Стражей есть то, о чем никто из нас не знает. Если они действительно захотят иметь палочку, они ее получат.

Я не был склонен к таким радикальным оценкам, но промолчал.

— Взломщики использовали простые заклинания, — говорил Шварц, — которыми гробницу не вскроешь. Но наша защита не универсальна, и если они могут больше, чем показали сегодня, то рано или поздно найдут в ней брешь.

— Значит, сперва они захотят добыть палочку, а потом… — начал Невилл и тут же оборвал себя. Все мы подумали, каким образом палочка переходит от одного хозяина к другому.

— Скорее всего, — вынужден был согласиться я. — Удобнее иметь ее под рукой и диктовать условия, если это террористы, или дождаться подходящей ситуации для победы в дуэли. В любом случае, претендентом должен быть сильный колдун, иначе затея бессмысленна.

Нашу увлеченную беседу прервала директор.

— Молодые люди, — недовольно сказала она, и я, наконец, услышал ту профессора Макгонагалл, к которой привык. — За всеми вашими безусловно интересными версиями остается один практический вопрос — как мне охранять Хогвартс? Предложите какое-нибудь продуктивное решение, кроме полной изоляции или роты авроров вокруг гробницы!

— Прежде всего, не пускайте детей в лес, — ответил капитан Шварц. — Мы можем поставить вдоль опушки элементарные чары…

— Ни в коем случае, — мигом возразил Нордманн. — Тогда кентавры совсем озвереют.

— А что не так с кентаврами? — спросил я. — Они не могут с нами сотрудничать?

Нордманн покачал головой.

— В последние годы между нами слишком много споров, в основном территориальных и климатических.

— Климатических? — удивился я. — Они хотят над лесом персональный климат?

— Хотят, — сказал Нордманн без тени усмешки. — Но ты же знаешь, как сейчас обстоят дела с погодой. Все окончательно дестабилизировалось, а наши вмешательства только усилят хаос. Проблема в том, что человеческие дела кентавров не интересуют, они изоляционисты.

Кентавров я решил взять на себя, полагая нагрузить Ларса хоть какой-то работой помимо организации моих встреч.

Когда все поднялись, собираясь расходиться, Невилл сказал:

— Надо сообщить детям Гарри, что их отец в больнице.

— Я могу отпустить Поттеров на выходные, — предложила Макгонагалл.

— Сообщить ты можешь, — ответил я Невиллу, — но отпускать их нельзя. Дети — самый легкий доступ к родителям. И если за ними кто-то придет, то как бы он ни выглядел, прежде, чем пускать его в замок, не поленитесь использовать Темные Очки.

— Разумеется, — фыркнула Макгонагалл. — Кремер всегда проверяет посетителей.

Следом за Шварцем, Лонгботтомом и Нордманном я направился к дверям в холл, однако директор мягко взяла меня за локоть.

— Подожди, Линг, — сказала она. — Задержись на минуту.

Дождавшись, пока остальные покинут Большой зал, она внимательно посмотрела мне в глаза и спросила:

— Ты к нам еще заглянешь?

— Думаю, да, — ответил я. — И не раз.

— Хорошо, — кивнула директор. — Буду рада встретиться с тобой вновь.

И только выйдя из замка, я подумал, что Макгонагалл, возможно, передавала мне не свое приглашение.