— Прекрасно! — восликнул Бумберг, злобно улыбаясь. — Ну-ка, давайте сюда вашего мальчишку! — и он показал на Робина, по-прежнему сидевшего в кресле на колесиках и укрытого пледом.

Тиан Обержин нерешительно взялся за спинку кресла.

— Он ведь болен? — спросил Бумберг у двух докторов.

— О да! — ответили они. — У мальчика был страшный жар, около сорока одного.

— Но может быть, он уже поправился?

— Это совершенно невозможно! — возразили доктора. — Мы прописали ему абсолютно бесполезные лекарства: от болезни Паркинсона и заворота кишок!

— Какие злодеи! — ахнула Бабушка.

— Великолепно! — просиял Бумберг. — Подтащите-ка нашего больного к Кресту!

Тиан Обержин осторожно подкатил кресло с Робином к самому подножью Креста.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — нетерпеливо спросил у Робина Бумберг. Робин посмотрел на графа Сен-Клера: тот заметно побледнел. Тогда Робин глубоко вздохнул, тряхнул головой так, будто только что проснулся, сбросил с себя одеяло и легко соскочил на пол.

— Чудо! — закричали все. — Он выздоровел!

Робин несколько раз пробежался по комнате с самым здоровым видом.

— Поставьте-ка ему градусник! — потребовал недоверчивый Бумберг. Но когда измерение показало, что у Робина ровно тридцать шесть и шесть, бывший дворецкий, наконец, признал, что Крест наверняка подлинный.

— Всем слушать мою команду! — взревел он так громко, что стекла в окнах задрожали. — Вы, оставайтесь здесь и сидите смирно, — обратился он к графу и нашим путешественникам, — если что, мои собачки не оставят от вас ни клочка! А вы, — повернулся он к своим сообщникам-докторам, — возьмите эту деревяшку и вытащите ее на двор!

О'Фарилл и о'Харилл боязливо подошли к Кресту, сняли его с постамента и потащили вниз по лестнице. Бумберг еще раз обвел всех присутсвующих свирепым взглядом и спустился вслед за ними. Двенадцать ирландских волкодавов расселись вдоль стен кабинета и начали выкусывать друг у друга блох, как ни в чем не бывало. Однако стоило Тиану Обержину сделать шаг к двери, как огромные псы оскалили клыки и угрожающе зарычали. Граф Сен-Клер подозвал Бабушку, Робина и Кота к окну. Во внутреннем дворе два доктора суетились вокруг Креста. У каждого из них в руках была канистра. Они поливали Крест какой-то прозрачной жидкостью. Когда они закончили, к Кресту подошел Бумберг и чиркнул спичкой. Мгновенно вспыхнуло пламя, да такое сильное, что бывший дворецкий едва успел отскочить.

— Какой ужас! — воскликнула Бабушка. — Какое варварство!

— Да, — согласился с ней граф, — целых полдня я сколачивал этот крест из старых балок, а тут раз — и его нет. Очень обидно!

Костер полыхал еще полчаса. Все это время Бумберг простоял неподвижно, не отрывая взгляда от огня. Никто не знает, какие мысли роились в это время в его голове. А доктора о'Харилл и о'Фарилл кружились вокруг костра, подбрасывая щепки, и распевали хриплыми голосами мрачную песню:

— Король и Магистр, Эмир и Султан
И лучшие рыцари нескольких стран
Сошлись на рассвете в кровавом бою
В иссушенном солнцем пустынном краю.

А Крест возышался над ними во тьме,

Как черная птица на черном холме.
И вот уже нету в живых никого
Из тех, кто сражался во славу его.

Палач деревянный, иссохшая жердь,

Не ты ли послал их на верную смерть?
Но как бы ты ни был живуч и хитер,
Тебя ожидает сегодня костер!

Получат и мертвые славную весть:

Сегодня вершится великая месть:
И то, что вчера называли Святым,
Теперь превращается в пепел и дым!

Между тем, Робин и все его спутники по-прежнему томились в плену в кабинете графа Сен-Клера. И все они, кроме Бабушки, уже очень проголодались. Тиан Обержин страдал больше всех. Ему не терпелось нанести визит своему коллеге — главному повару Сен-Клер-холла, и обсудить с ним план быстрого ланча. Но из-за того, что Второй помощник повара так легкомысленно отнесся к своим обязанностям, ланч отодвигался на неопределенное время. Кот вытащил было из-под сиденья кресла Робина мешок с толченым кайеннским перцем, но никак не мог решиться применить его сразу против двенадцати волкодавов.

— А почему бы нам не воспользоваться медальоном? — спросил наконец голодный Робин. — Маленькое путешествие, и мы окажемся за столом в кают-кампании «Манны»!

— Прекрасная мысль! — поддержал его граф. — Вставайте все рядом, сейчас я вас перемещу в пространстве!