— Так вот, — продолжил второй, — когда мы проходили мимо железки, среди искорёженных товарных вагонов дважды мелькала тень. По очертаниям — человеческая. А фон там — мама не горюй. Вблизи, конечно, не замеряли, но если показания счётчика с расстоянием соотнести, да результат прикинуть, выходит, что радов триста-четыреста словить проще, чем найти шлюху в борделе. Такая доза — это лучевая и похороны через месяц-другой. А если задержаться в том металлоломе подольше, можно и за тысячу поймать. Это уж лучше сразу пулю в жбан. Иначе — рвота, жар страшный с бредом, кровавый понос, и мучительная смерть в течении двух недель.

— Ну? — вопрошающе произнёс первый после нескольких секунд бесплодного ожидания.

— Что «ну»?

— Дальше-то чего было?

— А и ничего. Мимо пошли. Ты, Серёжа, всё-таки туговат на голову, только из снайперки своей шмалять и умеешь. Я ему про человека в очаге радиации, а он — «Чего дальше?» — передразнил второй. — Сам факт тебя не удивляет?

— Ну, так ты же не знаешь, может человек этот и загнулся потом, от кровавого поноса, — возразил первый. — Не все такие прошареные на счёт радиации.

— Нда… — цокнул языком второй. — Ни о чём с вами молодыми серьёзно потолковать нельзя. Ладно, пойду, справлюсь, как там наша банька. Попариться охота перед дорожкой. Даст бог — не в последний раз.

— Бля, Гейгер, типун тебе на язык.

Разговор закончился, скрипнули половицы, хлопнула дверь.

Я размял затёкшую шею и глянул в забранное решёткой оконце под потолком — небо совсем уже потемнело. Что ж, надо и мне ополоснуться, пожрать, да на боковую. День предстоял не лёгкий..

Глава 10

Наёмники. Трудно найти другой контингент, мнение о котором было бы столь же неоднозначным. Их услугами пользуются все — от сельчан, нуждающихся в защите, до городских властей, чьи намерения варьируются в очень широком диапазоне. Для одних наёмники — последняя надежда в виду нехватки собственных силёнок; для других — удобный, хоть и недешёвый, инструмент в улаживании щекотливых дел; есть и те, кто пытается использовать их в качестве пушечного мяса, ставя под главный удар. Сопливое пацаньё мечтает о вступлении в наёмнический отряд, грезя приключениями и шальным баблом. Матери, едва завидев кампанию упакованных в «комки» и увешанных стволами мужиков, за уши тащат сыновей со двора, а дочурок прячут в погребах и на сушилах. Вольные стрелки, дикие гуси, солдаты удачи, псы войны — они появляются везде, где пахнет кровью и золотом. Сегодня избавляют деревню от посягательств банды, завтра участвуют в карательном рейде, послезавтра свергают одного царька, чтобы помочь вскарабкаться на трон другому. Большинству из них глубоко плевать на принципы и мораль, их интересуют только деньги. В этом мы похожи. Будь я поуживчивее — кто знает — возможно, мерил бы многострадальную землю-матушку кровавой поступью в составе разношерстной кодлы сорвиголов. Вместе легче. У каждого своя роль, своя область ответственности: снайпер, пулемётчик, гранатомётчик, сапёр, медик, техник, повар, наконец. В полностью укомплектованном отряде можно позволить себе роскошь быть узким специалистом. Боец, грамотно управляющийся с РПГ-7, к примеру, имеет долю раза в три-четыре больше, причитающейся рядовому стрелку. Оно и не удивительно, принимая во внимание стоимость выстрелов и возникающие по той же причине сложности с обучением. Мало кому хочется держать в руках собственный ливер как результат «дружественного огня».

Чем крупнее отряд, тем выше его шансы на процветание. При наличии опытного капитана, разумеется. Сей индивид должен обладать не только светлым умом для тактических выкладок, и хорошо подвешенным языком для ведения переговоров, но и крепкой рукой, способной своевременно взять за яйца тех, кто решил поставить его авторитет под сомнение. Не каждому по зубам держать в узде толпу отъявленных ублюдков, заставляя их делать то, чего они, зачастую, делать совсем не желают. Поэтому численность наёмнического отряда редко переваливает за двадцать голов. Самые крупные, с которыми мне доводилось иметь дело, насчитывали шесть-семь десятков. Таких отрядов я знаю всего два, и их капитаны — чистые звери, не гнушающиеся фаршировать подопечных свинцом за малейшее неподчинение. На первый взгляд крутовато, но тот, кто поварился в этом котле, подтвердит, что только так и можно командовать. Ведь даже среди двенадцати приближённых Иисуса нашёлся Иуда, а апостолы, как говорят, были куда честнее наймитской братии.