Перед зрителями раскрывается картина поистине эпического масштаба : весь зал, насколько хватает взору, полон галдящими и снующими туда-сюда людьми, на спинах которых закреплены пары крыл белого, черного, розового, зеленого, оранжевого, серо-буро-малинового-в-крапинку цветов. Многие девушки кокетливо примеряют на себя очередные крылышки, грациозно красуясь перед зеркалами; как будто в отместку некоторые юноши пытаются их за эти самые новообретенные крылья пощипать; тут и там слышны возгласы в духе “А как мне вот эти беленькие ?” , “А розовенькие я подарю подружке !”, “В них ты больше похож на черта !”, “Приветствую тебя, Эмо-Ангел !”, “Дайте два !”  и все в том же духе. Картина ненашутку интригует и завораживает.

Федор : - Что они там вытворяют ?

В.В.П. : - Крылья Ангелов скупают !

Федор : - Им хотят подобны быть, в небеса все воспарить ?

В.В.П. : - Каждый то почти желал, рядом коль Иван летал !

Федор : - А что кричат они там все ?

В.В.П. : - Да в основном лишь "дайте две !"

Федор : - И черны крылья тоже есть ?!

В.В.П. : - Для тех, чей Дух не принял Весть.

Федор : - И даже розовые есть …

В.В.П. : - Носить такие - это честь !

Федор : - Вы юморист, смотрю, однако ! А это ?

В.В.П. : - С крыльями собака !

Федор : - И даже с крыльями стал конь ?!

В.В.П. : - Рукой Пегаса ты не тронь !

Федор : - Да как ж я трону сквозь стекло ?

В.В.П. : - Да я шучу вот так незло …

Федор : - А все ж Ивану повезло.

В.В.П. : - Иван теперь наш раритет, пусть нету крыл - не знает бед !

Федор : - Я за него ужасно рад ! То первый шаг в Эдемский Сад.

В.В.П. : - Вселенной начат в Сад поход … и Божий Суд для всех грядет.

Федор : - Туда пропустят, да, не всех.

В.В.П. : - Американский все ж морпех тому, похоже, не внимает …

Федор : - Как США, да, поживает ?

В.В.П. : - Иван, кажи нам континент - то поучительный момент !

Как будто на деле обретя вторые, пусть и искусственные, крылья, Иван в совокупности с камерой и огромной охотой покидает битком набитый павильон с не-совсем-чтобы-Ангелами и резко взмывает под облака. На краткий миг камера оказывается ослеплена лучами восходящего солнца, а затем зрители на какое-то время могут созерцать нежные кучерявые облачки-барашки и пролетающие мимо стаи голубей. Затем совершенно неожиданно камера ныряет вниз, разрезая облака и спугнув очередную стайку ни в чем не повинных птиц, и перед телезрителями раскрывается удручающая в своей однотонности картина.