— Вот-те крест, — сказал Бенедикт и размашисто перекрестился. — Видите ли, ваше высочество, сэр Роберт однажды перепил и по пьяни попытался меня обратить в свою еретическую веру. Он тогда очень четко разложил по полочкам, что, дескать, никакого воздаяния за грехи и подвиги нет, страшного суда никогда не будет, конец света будет, но неебически далеко, а про четырех всадников, дескать, еврейские пророки напиздели, потому что мухоморов объелись. И так у него все получалось целостно и правдоподобно… Достал священное писание, открыл на первой же главе, и как начал комментировать… Стыдно признаться, я ему тогда поверил. Там ведь действительно много очевидных ошибок, переписчиками допущенных. Понятно, что святости документа это не умаляет, но когда такой вот антихрист… Ой, бля…

— Антихрист, — повторил Мелвин. — А ведь действительно похоже… Напомни мне, Бенедикт, что в откровении святого Иоанна перечисляется как характерные признаки?

— Три шестерки, — сказал Бенедикт и еще раз перекрестился.

— Хуйня, — отмахнулся Мелвин. — Три шестерки могут означать все, что угодно, это неинформативно, как говорят ученые.

— Остальное нетвердо помню, — сказал Бенедикт. — Вроде, грамотных должно стать больше чем неграмотных… ну, это не про самого антихриста, а про людей в целом, но тоже подходит… возгордится, отступится… человеческие добродетели, удача… Черт его побери! Да он вполне может быть реальным антихристом! А даже если нет, в эту ложь стоит поверить, по-моему. А поскольку это не ложь, а очевидная правда, тут и думать нечего. Я так полагаю, ваше высочество, Локлирский замок не должен достаться этому существу. Но стоит ли ограничиваться одним только Локлирским замком?

— Не понял, — сказал Мелвин. — Ты на что это намекаешь?

— Господь явил вашему высочеству великую милость, — торжественно провозгласил Бенедикт. — И вручил великую силу. Я подозреваю, это связано с более великой целью, чем восстановление справедливости в одном отдельно взятом уделе. Узурпатор возжелал порушить весь христианский образ жизни во всем королевстве! С налогами мутит какую-то херню, совращает горожан на богопротивные общественные договоры, того и гляди, йоменов совратит феодалам налоги не платить! А его величество разве справится с антихристом? Его величество — рыцарь славный, спора нет, но интриган из него никакой, сожрет его антихрист только так, никто и глазом моргнуть не успеет. Но не судьба утвердиться узурпатору надолго на высоком престоле, ибо чаша рыцарского терпения неглубока, и когда она переполнится… Короче, так. Я хочу титул архиепископа всея Англии. Если ваше высочество поклянется замолвить за меня словечко перед Папой Римским, я помогу вашему высочеству стать вашим величеством. Годится?

— Годится, — кивнул Мелвин. — Пойдем, выпьем, обмоем сделку.

4

— Ты такой милый, — сказала Изабелла Айронсайд, слезая с возлюбленного и улыбаясь. — Я люблю тебя, Роберт! Когда мы поженимся?

Роберт состроил задумчивое лицо и некоторое время молча глядел в потолок. Начинать неприятный разговор не хотелось, но после того, как Белла задала прямой вопрос, дальше тянуть становится уже неприлично. Жалко, не получилось вдуть ей напоследок еще разок…

— Мы никогда не поженимся, — сказал Роберт. — Ты выйдешь замуж за дракона.

Белла неловко дернулась и чуть не упала с постели.

— Ты что, охуел? — спросила она. — Как за дракона? С каких хуев?

— Тебя под него никто не тянул, сама с ним спуталась, по собственной воле, — объяснил Роберт. — Теперь он тебя любит.

— Как это любит? — не поняла Белла. — Он же зверь!

— Если он зверь, то ты скотоложница, — сказал Роберт. — Но он не зверь. Ты сама говорила, что он заколдованный рыцарь из знатного рода.

— Это он так говорил, — сказала Белла. — Может, он напиздел, откуда я знаю?

— Напиздел или нет — раньше надо было думать, — сказал Роберт. — Отдаваться дракону было с твоей стороны опрометчиво. А кружить ему голову, влюблять в себя — еще более опрометчиво. Но что сделано, то сделано. Дракон тебя любит, хочет на тебе жениться, а я не хочу отказывать ему в этой просьбе, он ценный союзник. Тем более что удовлетворить его просьбу мне ничего не стоит. Так что готовься под венец.

Белла растопырила пальцы и набросилась на Роберта, явно собираясь расцарапать ему морду острыми ногтями. Роберт встретил атаку встречным ударом кулака.

— Ах ты мудак! — всхлипнула Белла, держась за подбитый глаз. — Пидарас! Нажалуюсь дракону, он тебя заживо сожжет!

— Не сожжет, — возразил Роберт. — Наш дракон не из тех, что выдыхают пламя. Учи матчасть, дура.

— Значит, когтями раздерет, — пообещала Белла.

— Не раздерет, — сноыа возразил Роберт. — Дракон нам попался слишком здравомыслящий, чтобы раздирать меня когтями. И дворянскую честь он разумеет, не станет он нарушать договор из-за капризов сварливой бабы.

— Я не сварливая баба! — закричала Белла. — Я прекрасная дама! А что за договор у тебя с ним?