— Слушай приказ, — сказал Роберт невыразительным мертвенным голосом. — Есть сведения, что дракон — заколдованный Мелвин Локлир. Сведения неподтвержденные, но вполне вероятные. Приказываю действовать по обстоятельствам.

— Не понимаю, — сказал Реджи.

— Я тем более не понимаю, — сказал Роберт. — Но теперь уже нечего понимать или решать, все остальное в руках господа всемогущего. А я, долбоеб, верил, что его нет…

— Я засвидетельствую покаяние вашего высочества, — серьезно сказал Реджи.

— Свидетельствуй, — кивнул Роберт. — Делай, что хочешь, только оставь меня в покое! Пошел на хуй отсюда!

Реджи ушел. За поворотом его ждал Гельмут Айронсайд.

— Ну что там? — спросил пожилой барон молодого.

— Сэр Роберт — отличный интриган, — ответил Реджи. — Но командир из него не то что хуевый, а просто пиздец какой хуевый. От первой же проблемы расклеился напрочь, сидит, рыдает, молится.

— А что случилось? — заинтересовался Гельмут.

— Что случилось? — переспросил Реджи. — Да, пожалуй, ничего важного. Адъютант, ко мне бегом! Старую конюшню заминировать эллинским огнем, никого не впускать и не выпускать!

— Ты охуел?! — воскликнул Гельмут. — Там моя дочь!

— Этого оглушить, — продолжил Реджи. — Благодарю. Леди Изабеллу отныне считать заложницей. Сэра Роберта охранять двумя десятками лучших бойцов, как появится дракон, немедленно оповестить его, что леди Изабелла в заложницах. Если станет бесчинствовать — подпалить конюшню и молиться о спасении души.

— Разрешите уточнить, что случилось? — поинтересовался адъютант.

— Наш дракон — заколдованный Мелвин Локлир, — объяснил Реджи.

— Пиздец, бля, — сказал адъютант.

— Вот именно, — кивнул Реджи. — И да поможет нам бог. Выполняй.

Адъютант ушел, и Реджи понял, что совершенно не понимает, что и как теперь делать. Сэр Роберт, пожалуй, был прав. Ничего не остается, кроме как сидеть и молиться. Ну что за пиздец, прости господи… Отче наш, иже еси на небеси…

5

Дракон перемахнул через стену одним могучим прыжком, не напрягаясь и почти не помогая себе крыльями. Позже он сообразил, что надо было не перепрыгивать, а задержаться на гребне, потому что снаружи стена намного выше, чем изнутри, так можно и в ров наебнуться… нет, перескочил. Как же больно ногам… Перелом, однозначно. Был бы не оборотень, покалечился бы до конца жизни. Но не будем о грустном.

Второй оборотень, головастый, увидел дракона и двинул коня наперерез, пока не меняя образа. Это он зря, у Робина Локлира на этот бой другие планы. А прикольно, как узурпатор принял его за Мелвина, совершеннолетнего и умудренного опытом! Не зря говорят, что от суровых испытаний юноши взрослеют быстрее. Вот Роберт удивится, когда узнает… или лучше пусть не узнает? Да хуй с ним, потом разберемся.

Хорош конь у головастого оборотня, но дракон все равно быстрее. Робин легко уклонился от схватки, и помчался вглубь лагеря осаждающих. Впрочем, разве это военный лагерь? Лежбище отдыхающих баранов, а не лагерь. Ничего, бараны, недолго вам осталось ждать расплаты за потерю бдительности. Главное на войне — бдительность, все остальное второстепенно, даже строевая подготовка, а что не бдительность и не строевая подготовка — то вообще хуйня. Ну, теперь держитесь, долбоебы…

Первый удар. Все просто: две ноги, два когтя, два трупа. Второй удар. Две ноги, два когтя, два трупа. На этот раз не удалось удержаться на ногах, жалко, что Фрея такие маленькие крылышки наколдовала. Впрочем, и так неплохо получилось, благодарю тебя, богиня, и прости, что не совсем доволен. Мы, люди, существа такие ебнутые, что полностью довольными бываем только когда пережрем мухоморов под пиво, но это не считается.

Первая стрела прилетела. Сама выпала, даже напрягаться не пришлось. А от второй стрелы увернулся, экий я ловкий! Вот три крестоносца удирают во все лопатки, притом это не простолюдины и даже не монахи, но пешие кнехты. Хорошая цель, годная. Пиздец вам, изменники!

Кажется, последние слова Робин прокричал вслух, и зря он это сделал. Потому что кнехты остановились, укрылись щитами, обнажили щиты и приготовились продать свои жизни задорого. Но это у них вряд ли получится.

Высокий прыжок, поджать ноги, и похуй, что вражеский меч срубил голову. Хотя нет, не похуй, голова кружится — это, оказывается, не всегда иносказательное выражение. Ан нет, похуй, ноги сами справились, без участия головы, два когтя, две смертельные раны. Теперь эти мудаки пытаются изрубить тело в труху, но хер у них чего получится. Если бы можно было сознательно превращать тело в кучу летающих херовин… Ух ты, а ведь можно! Заебись, пиздец вам, слуги Бенедикта, всех поубиваю, один на один с вражьим оборотнем останусь!