Тут в дверь постучали. Это принесли заказанной ранее еды.

Медведев успокоился и сев на стул, посмотрел на вкусно пахнущую еду.

— Когда заказывал, жрать хотел неимоверно, а тут вспомнил такое и как отрезало… аж затошнило. Смотреть не могу.

— Неужели нет ничего хорошего?

— Ничего… По крайней мере вот так сходу и не припомню. Все хорошее рано или поздно умудряются опоганить до безобразия. Или сам человек потребляет без меры, а когда потребляешь много хорошего в немереных количествах, это уже плохо.

— Как это?

— Да вот так… те же лекарства например. Хорошо?

— Конечно…

— Хорошо да не очень. Есть лекарство, антибиотиком зовется, так его уже в детское мыло добавляют. И что в итоге? А в итоге, когда ребенок все же чем-то заболеет, то целый спектр слабых антибиотиков, что могли бы помочь, уже бесполезны, так как зараза к ним привыкла и невосприимчива. Чтобы вылечить заболевшего, приходится давать жутко мощные средства. А чем лекарство сильнее, тем больше побочных эффектов, по внутренним органам бьет. В итоге получается, что одно лечим, а другое калечим. Вот такие дела…

* * *

Весь этот и следующий день Юрий Медведев провел в гостинице никуда не отлучаясь, и друзей держал в узде, чтобы они не стали разменной монетой в игре с эльфами. Впрочем, они все прекрасно понимали, с эльфами шутки плохи, и не возражали.

Эльфу также держал в поле зрения, чтобы не выкинула какой-нибудь фортель.

«Вообще странно, что она ведет себя довольно тихо, — с подозрением подумал Юрий. — Усыпляет внимание? Чтобы потом ударить, так ударить, так чтоб мокрого места не оставить?»

Эльф — посол в герцогстве Рэйстор, появился в гостинице вечером следующего дня. Один, как и оговаривалось в письме, хотя Юрий не сомневался, что квартал оцеплен полукровками и стоит только остроухому дать знак, как…

Увидев Элеонтаэль, посол что-то спросил у нее, Юрий разобрал только имя эльфы.

Она что-то ответила.

— Стоп! — вмешался Медведев, держа пистолет нацеленным на мага. — Все разговоры только на человеческом языке!

— Хорошо человек, но помни…

— Только без угроз, — попросил Юрий, — а то спать буду плохо, нервничать начну, а когда я нервный, то становлюсь буйным, и сия прекрасная эльфа может пострадать. Не забыли что я оборотень, плохо себя контролирующий… так что советую резких движений не делать, а то я весь чешуся уже…

Медведев и, правда, сильно нервничал, эльфийский маг все-таки рядом. А что от него ожидать Юрий не знал.

«Конечно, меня прикрывают товарищи и нашпигуют его свинцом, но для меня это может быть уже поздно», — думал Юрий.

— Узнали, что просили?

— Да.

— Ну и?

— Никаких странных чужаков, не говорящих ни на одном известном языке и в странной одежде к нам больше не попадало.

— А не врешь?

— Человек…

— Я знаю, что я человек. Вот свиток правды… — бросил Юрий магу пергамент. — Поклянись на нем.

Медведев понимал, что даже послу могли сообщить неверную информацию, чтобы он не выдал ее адресату, но это уже вряд ли. Зачем так заморачиваться ради какого-то человека? Еще Юрия напрягало что эльф не слабый маг и пергамент мог не сработать. Впрочем, ничего другого он сделать не мог.

Эльф спорить не стал, прочитал написанное требование говорить правду и только правду, резанул кончиком кинжала по большому пальцу и приложил его к свитку, окропив его своей кровью. Магический свиток тут же рассыпался в труху, а с магом ничего не сделалось, значит так или иначе сказал правду, хотя как уже отмечалось, даже от него она могла быть скрыта чиновниками Великого Леса.

— Ты удовлетворен?

— Да.

— Теперь ты отпустишь леди Элеонтаэль?

— Размечтался! Считайте, что вы меня поблагодарили за то, что я не стал ее убивать, хотя стоило бы.

— Что ты хочешь в обмен на ее свободу?

— Хм-м… чтобы вы оставили меня в покое.

— Я обещаю, что оставлю тебя в покое.

Юрий даже не поверил своим ушам, а потом, когда догадался в чем соль шутки, не сдержался и захохотал.

— Ну, кого ты хочет провести?! Да какать я хотел на твое обещание!

Твое личное! Я хочу, чтобы от меня отстал весь ваш гребаный Лес и все населяющие его остроухие хитрованы. Это ты можешь мне обещать?

Маг промолчал. В данном случае молчание — знак отрицания.

— Тогда выметайся.

— Ступайте магистр Мараллеэл… — мягко произнесла Элеонтаэль насупившемуся магу, явно задумавшему что-то нехорошее. — От этого, — указала она легким кивком на пистолет чуть подрагивающий в руке уже плохо контролирующего себя Юрия, — магия отражения не спасет.

— А когда я в медведя обернусь, то вообще порву тебя на тридцать три части, — пообещал Юрий, уже прикладывая значительные силы чтобы не начать трансформироваться. Но с каждым мгновением это становилось все сложнее. Рука уже начала набухать, а это больно и отнимает еще больше сил. — И ее тоже… Двигай отсюда и побыстрее… я уже себя почти не контролирую…

Маг кивнул Элеонтаэль и поспешно, но с достоинством вышел из комнаты. Юрий тут же бросил пистолет на кровать, едва не выстрелив, и принялся баюкать руку.

— О боги… — скрипел он зубами. — Чертово лисье племя… и почему вы не можете меня оставить в покое?.. Маньяки проклятые… извращенцы… садисты… Ненавижу… Ч-черт!!!