Вардхаман может умереть, а Махавира — родиться. Я позвал тебя именно для этого. А все эти уловки с беседами оттого, что без них ты бы не пришел. Но разговоры — это не цель. То же самое верно и в отношении всех мастеров — будь то Иисус Христос, Будда или Махавира.

Есть одна прекрасная история о Махавире. Джайны строго придерживаются ее содержания, поэтому им никогда не удается уловить суть этой истории. История про то, что Махавира никогда не разговаривал и все же люди его слышали. Но ведь это очень странно. Махавира не говорил, а люди его слышали? Махавира не говорил ни на одном из языков, которые можно было бы услышать ушами. Так что его язык был бессловесным, и все же люди его слышали — те, кто обладал способностью услышать безмолвное. Если они тоже становились безмолвны и садились рядом с Махавирой, они его слышали.

У этой истории есть продолжение, и оно тоже очень важно. История повествует, что даже дикие лесные животные его слышали; боги и богини с небес тоже приходили его послушать; птицы и звери собирались его послушать; духи и призраки приходили его послушать. Джайнам очень трудно объяснить, как животные и птицы могут слушать. Конечно же, если бы Махавира говорил на любом вербальном языке, даже не все люди смогли бы его понять, что уж говорить о птицах и животных.

Если я говорю на хинди, мои слова поймут только те, кто знает этот язык. В мире существуют тысячи других языков, и люди, гдворящие на этих языках, не смогут меня понять. А чтобы мои слова поняли птицы и животные, и речи нет, ведь у них никакого языка не существует. Но если Махавира говорит в тишине, тогда понять его могут все. В чем же здесь разница? Тогда не важно, слушаешь его ты, растение, дух, небесная богиня или собака.

Тишина — это язык всей Вселенной.

Но позволь мне сказать, что Махавира разговаривал; иначе ты бы не был готов пойти и молча сесть рядом с ним. Ты сильно зависим от слов. Потому, где бы ты их ни услышал, ты сразу мчишься туда. Так что, конечно же, если слова исходят от кого-то вроде Махавиры, в них таится большая притягательность. Вслушиваясь в них, ты чувствуешь себя так, будто ты получил очень хорошую пищу для пропитания, будто внутри тебя заполнилась какая-то пустота. Это манит тебя, из-за этого ты и приходишь. Когда приходишь к таким людям, твои уши, твой ум заполняют их слова, но твоя душа вместе с ними впадает в сатсанг. Если даже немного буддовости прилипнет к твоим ногам и крыльям, произойдет революция. Эта революция и есть цель.

На сегодня достаточно.

Глава 14 экология ДУШИ

Ошо,

зная бессилие слов, индийский мистик Кабир собирает их в улатбанси, парадоксальные утверждения. Вот пример такого утверждения:

Небо проливается дождем, а земля его впитывает, об этом знают все; Земля проливается дождем, а небо впитывает, —это понимают лишь немногие.

Что это означает?

Да, слова мистиков — это улатбанси, игра на перевернутой флейте. Вначале ты должен понять, что же такое перевернутая флейта, улатбанси. Это загадочное и чарующее выражение. Когда звучит флейта, есть человек, который играет, и флейта, на которой играют. «Перевернутая флейта» значит, что теперь играет флейта, а тот, кто на ней играл, сам становится инструментом. Все меняется местами. Играют на том, кто должен бы играть сам, а флейта, на которой полагается играть, превращается в исполнителя. Все происходит наоборот.

Наступает такой момент... Если ты умеешь играть на флейте, то поймешь это без труда. Наступает момент, когда играющего на флейте настолько поглощает игра, что он больше не ощущает, будто что-то играет. Слияние настолько полное, музыкант настолько растворяется в игре, что ему начинает казаться, будто музыка рождается из флейты сама по себе. Делатель исчезает. А когда слияние достигает предельной высоты или глубины, где оно становится настолько полным, что дальше пойти уже нельзя, тогда человек не только чувствует, будто флейта играет сама, без его участия, он к тому же начинает ощущать, что флейта играет на нем. Средство становится целью, первое становится последним, следствие становится причиной, а причина — следствием. Все меняется местами.

Это происходит, не только когда играют на флейте. Так случается в любой области жизни, где вероятность растворения становится все выше. Однажды танцор приходит к пониманию, что танцует не он; танец случается сам по себе. А затем приходит миг, когда танцор осознает, что танец танцует его самого.

Сама идея делателя — «я это делаю» — является иллюзией. Вот почему вся жизнь мистика — это опыт игры на перевернутой флейте.