Meyer Eduard.Geschichte der Troas. Leipzig, 1877.

Sayce A.H.в своих письмах в Athenaeum и в Academy, октябрь 1879 года, и в Contemporary Review, декабрь 1878.

Наконец, я должен упомянуть такой великий авторитет, как профессора Рудольфа Вирхофа, который помогал мне в моих раскопках в Гиссарлыке с 4 апреля по 4 мая 1879 года, который активно противостоит теории «Троя—Бунарбаши» и с энтузиазмом высказывается в пользу отождествления Гиссарлыка с гомеровской Троей. См. его лекции в заседании Берлинского антропологического общества 26 июня и 12 июля 1879 года; на Антропологическом конгрессе в Страсбурге 13 августа и в Амстердаме 16 сентября того же года; а также его великолепную работу Beitr"age zur Landeskunde der Troas (Berlin, 1879).

Главный аргумент защитников теории «Троя—Бунарбаши» состоит в том, что непосредственно под этой деревней находятся два «гомеровских» источника – один теплый, другой холодный; однако этот аргумент повисает в воздухе, поскольку, как я уже говорил, фактически там не два, а сорок источников, причем все они холодные и температура в них составляет от 62,24° до 62,6° по Фаренгейту. Кроме того, как уже говорилось, Скамандр зарождается не на Троянской долине, а на расстоянии двадцати часов езды от Гиссарлыка на горной цепи Иды из холодного источника, температура в котором составляет 47,12° по Фаренгейту. Примерно в 200 футах от этого источника в реку вливается вода из ключа, температура в котором равна 60,44° по Фаренгейту и который, вероятно (по сравнению с первым источником) можно назвать теплым. Наверное, Гомер слышал об этом теплом источнике и о холодном истоке Скамандра, и поэт мог свести их с Иды вниз, на долину, чтобы ввести эти прекрасные стихи (Il. XXII. 147–152). Он ясно говорит (Il. XII. 19–21), что Скамандр течет с горы Ида. То, что он не имел в виду источников у Бунарбаши, также ясно показывает его утверждение, что рядом с двумя источниками находятся большие каменные водоемы для стирки, в которых троянские женщины в мирное время, до прихода греческой армии, мыли свои одежды [921]: ведь источники в Бунарбаши находятся (по прямой линии) на расстоянии 8 миль от Геллеспонта, и поскольку регулярной осады не было – только битвы на долине, – то им бы не пришлось прекращать свою стирку из-за военных действий, ведь в таком случае врага на долине было бы видно на большом расстоянии. Следовательно, этот пассаж доказывает, что, по мысли поэта, расстояние между греческим лагерем и Троей было очень коротким.

Далее я должен решительно заявить, что заявление Шуазель-Гуффье [922]и Эрнста Курциуса [923], что место, где располагалась Троя на вершинах Бунарбаши, покрыто древними руинами, абсолютно неверно. Я призываю в свидетели Вирхова и Бюрнуфа, которые сопровождали меня по всем этим вершинам, что там не только нет каких бы то ни было руин древних зданий, но даже нет и никаких древних черепков или фрагментов черепков и что земля везде неровная, полная острых или отвесных скал, нигде она не была искуственно сровнена, так что на этом месте никогда не могли обитать люди. Я также цитирую веское свидетельство покойного австрийского генерального консула Й.Г. фон Хана, который вместе со знаменитым астрономом Юлиусом Шмидтом вел в течение всего мая 1864 года раскопки в маленьком городе на южном конце этих высот (Бали-Даг) и который, остановив свои работы, написал следующее [924]: «Я могу только подтвердить свидетельство фон Брендстеда, по которому во всей этой местности нет ни малейшего следа существования здесь когда-либо великого города, который должен был простираться через широкий северный склон Бали-Дага от подножия Акрополя до источников Бунарбаши. Несмотря на наши усердные поиски, мы не смогли обнаружить здесь каких-либо признаков (за исключением курганов), которые могли бы указывать на то, что здесь находилось человеческое поселение, не было дажефрагментов древней керамики или кирпичей – этих неизменных и, следовательно, неизбежных свидетелей древней жизни. Никаких фрагментов колонн или других строительных камней, нет древних каменных блоков, нигде в местных скалах нет карьеров для добычи таких камней, нигде никакой искусственно выровненной скалы; везде лишь девственная почва, которой никогда не касалась рука человека». Здесь я могу повторить, что мои тщательные исследования вершин Бунарбаши в августе 1868 года дали те же результаты. Я вел раскопки у источников в сотне мест, в самом Бунарбаши и на земле между этой деревней и Скамандром, а также на склонах – везде, где я находил землю. Я натыкался на скалу почти везде на глубине от 2 до 3 футов, не находя ни малейшего следа кирпича или керамики [925].