Я также повторяю здесь, что все те народы, которые следовали один за другим на Гиссарлыке, имели привычку сбрасывать значительную часть своего мусора и щебня со склонов холма: отчасти, возможно, просто для того, чтобы избавиться от них, отчасти – чтобы увеличить место для строительства. Кроме того, во время большого пожара значительные массы битых кирпичей и другие руины должны были упасть с рушащихся башен или домов, построенных на городских стенах, и, видимо, еще большие массы руин сожженного города сбрасывали со склона новые поселенцы. По всем этим причинам руины и щебень третьего, сожженного города распространяются на некоторое расстояние, иногда более 60 футов, за пределы его стены. Однако количество щебня и мусора, которые сбрасывали вниз по склону жители четырех последующих городов, и, следовательно, рост холма Гиссарлык в ширину были столь велики, что, даже если мы выроем шахту глубиной 100 футов на краю современных северо-восточного, северного или северозападного склонов, мы вообще не найдем остатков сожженного города; возможно, мы не найдем здесь даже ничего другого, кроме щебня и руин верхнего, или эллинского, города. Я думаю, что не могу лучше проиллюстрировать эту мысль, как воспроизвести здесь рис. 189, который изображает холм щебня (С на плане I – плане Трои), который посетители могут видеть к востоку от входа в мою большую траншею с севера. Буквой А помечен северный склон. Вся верхняя часть этого холма, а также верхние стены и слои, показанные косыми линиями, содержат руины и мусор эллинской эпохи. Затем в самых нижних слоях мусора справа следуют фрагменты стен домов самого позднего из доисторических городов. В этом холме нет остатков четвертого или третьего, сожженного города; чтобы найти эти последние, мы должны копать в правом углу, наверное, на 10 или 20 футов в глубину. Не всегда мы можем определить, что именно принадлежит к тому или другому городу, только по глубине; ибо эллинские фигурки, которые встречаются в холме вблизи поверхности, могут быть найдены на склонах на глубине до 100 футов. Однако, за исключением места, где находился храм Афины, слои мусора внутри городских стен следуют друг за другом в правильном порядке; и если мы возьмем за основу внешний вид, форму и материал керамики, обнаруженной здесь, в слое третьего, сожженного города на глубине от 22 до 33 футов, мы легко сможем узнать, какая именно керамика, найденная в других местах на большей или меньшей глубине, принадлежит к тому же самому городу. Я говорю, что мы можем судить по внешнему виду,потому что керамика, которая подверглась воздействию высокой температуры во время пожара, несет на себе самые явные следы огня и ее можно сразу распознать.

Рис. 189. Куча щебня С на плане I (план Трои), образующая восточную сторону большой северной траншеи. Эта гравюра изображает западную сторону. Буквой А отмечен современный склон холма. Слои руин слева, видимо, одного времени с сооружением мраморного храма. Верхние стены домов, а также стены близ склона также принадлежат уже Новому Илиону. Эти стены разрушились под давлением щебня сбоку. Камни в середине, видимо, представляли собой пол большой комнаты

Керамика третьего города почти вся сделана вручную; ее обжигали на открытом пламени; безусловно, она была обожжена не больше, чем керамика всех остальных доисторических городов Гиссарлыка. Высокой температуры пожара было в очень многих случаях достаточно, чтобы обжечь ее полностью, но тем не менее не всегда; ибо, как мы ясно можем видеть на изломах, преобладающая часть керамики обожжена не полностью. Среди полностью обожженной керамики – безусловно, все разбитые сосуды, которые подвергались воздействию огня таким образом, что сильный жар проникал в глину с обеих сторон; однако, когда этого не было, первоначальный обжиг керамики был только усилен огнем и в очень многих случаях остался неполным. Однако пожара было достаточно, чтобы придать большей части керамики красный оттенок или блестящий светлый или темный красный цвет – от окиси железа, содержавшейся в глине.

Говоря теперь о различных видах керамики третьего города, я начну с идолов и ваз с совиными «лицами»; мне неоднократно придется привлекать особое внимание читателя к тому факту, что эти идолы, которых я собрал около семисот, все имеют одну и ту же форму; что они представляют собой самую грубую форму женских очертаний; и, таким образом, они не могут быть ничем иным, как копиями древнего Палладия, который, как рассказывали, упал с неба и ноги его были сомкнуты. Трудно вообразить себе ноги сомкнутыми более, чем в данном случае, – здесь вся нижняя часть тела изображена как один большой комок. Далее, я должен подчеркнуть тот факт, что этот облик идола так точно, как только возможно, скопирован и имитирован в вазах, с той лишь разницей, что здесь женские признаки показаны более явно. Итак, следовательно, вазы с совиной головой или являются идолами, или – что более вероятно – это были священные сосуды, использовавшиеся только для служения богине.