– Здравствуй, моя красавица, – весело сказал О’Нил и потрепал ее по головке.

– Здравствуй, папа, – радостно ответила девочка. – А я читаю сказку маме и Джеймсу.

– Да что ты? – восхищенно переспросил он, делая вид, что совершенно ей верит. – И о чем же она?

– О принцессе, – уверенно заявила девочка, – и о прекрасном принце.

– Да это просто замечательно, моя хорошая.

– Книжку мне подарил дедушка, – она с гордостью подняла ее, чтобы показать всем, – и он сказал, что я тоже смогу быть принцессой, если буду хорошей девочкой.

– И ты сможешь ею стать, миленькая, конечно, сможешь, – заверил ее О’Нил. – Кэтлин, дорогая, – обратился он к женщине, – это мистер Питт, который пришел по делу. Мистер Питт, позвольте представить вас моей жене.

– Как поживаете, миссис О’Нил? – вежливо осведомился Питт.

Значит, это и есть Кэтлин Блейн-О’Нил. Она была хорошенькая, очень женственная, но тем не менее в чертах ее лица чувствовался волевой характер, который не могли скрыть округлость подбородка и ласковый взгляд.

– Как поживаете, мистер Питт? – ответила она почти безразлично, если не считать легкого любопытства.

– Наш гость интересуется искусством фотографии, – заметил О’Нил, стоя к Кэтлин спиной и глядя на Питта, – и я хотел бы показать ему одну-две из наших лучших.

– Разумеется, – улыбнулась Кэтлин Томасу. – Добро пожаловать, мистер Питт. Надеюсь, это вам пригодится. Вы много фотографируете? Полагаю, вы встречались со многими интересными людьми?

Инспектор колебался лишь мгновение.

– Да, миссис О’Нил, я действительно встречал многих интересных людей с совершенно уникальными лицами. Людей и хороших, и дурных.

Она молча разглядывала его.

– Вот эта вам наверняка понравится, – как бы вскользь заметил О’Нил.

Питт подошел к нему и остановился перед большой фотографией в серебряной рамке, изображавшей молодую женщину, в которой он сразу же узнал Кэтлин О’Нил в очень торжественном туалете. За ней стоял мужчина примерно того же возраста, высокий, еще по-юношески худощавый, светловолосый, с волнистой прядью, падавшей на лоб слева. Лицо его было красивое, добродушное, живое, исполненное романтической чувствительности. Питту не надо было спрашивать, не это ли Кингсли Блейн. Он потом спросит, когда они с О’Нилом останутся вдвоем, не Блейн ли отец старшего, белокурого ребенка. Хотя ответ будет очевиден.

– Да, – сказал он задумчиво, – отличный снимок. Я вам очень признателен, мистер О’Нил.

Кэтлин посмотрела на него с интересом.

– Вам это пригодится, мистер Питт? Этот человек был моим первым мужем. Он умер примерно пять лет назад.

Томас почувствовал себя ужасным лицемером. Он лихорадочно обдумывал ответ. Надо сказать, что он в курсе, но как это сделать, не поставив в неловкое положение О’Нила?

Однако тот сам пришел ему на помощь.

– Мистеру Питту известно об этом, дорогая. Я ему рассказывал.

– О, понимаю. – Впрочем, Кэтлин явно ничего не понимала.

Разговор опять замер, но в этот момент дверь отворилась и вошел мужчина. Сначала он поглядел на О’Нила, затем, с выражением острого любопытства, – на Питта. Этот мужчина обращал на себя внимание своим лезвиеобразным носом. Он был плотен, с широкой грудью, несомненно силен, но прихрамывал. Вошедший мельком взглянул на детей – при этом в глазах его промелькнуло выражение чрезвычайной гордости, – а потом повернулся к Питту.

– Доброе утро, батюшка, – сказал О’Нил с очаровательной улыбкой. – Это мистер Питт, мы познакомились в связи с одним делом.

– Неужели? – Проспер Харримор – а это был именно он – взглянул на Питта вполне вежливо, однако настороженно.

Лицо его было необычно: исполненное силы и важности, оно казалось почти угрожающим, однако иногда в глазах проблескивал интеллект, и тогда оно приобретало уязвимый вид. Рот Харримора был искривлен, губы подергивались, но непонятно почему – от недобрых чувств или внутренней боли.

– Очень любезно с вашей стороны навестить нас и избавить от необходимости самим добираться к вам при таком сильном уличном движении. Вы уже завтракали, сэр, или можно предложить вам подкрепиться?

– Вы очень добры, мистер Харримор, но я уже поел, благодарю вас. – Кэтлин, конечно, могла поверить, что он явился из-за интереса к фотографированию, но вряд ли можно с той же легкостью провести ее отца.

– Девлин показал мистеру Питту нашу с Кингсли свадебную фотографию, – сказала, улыбнувшись, Кэтлин.

– В самом деле? – переспросил Харримор, неотрывно глядя на Томаса.

– Великолепный образчик фотографического искусства, – объяснил инспектор, глянув на О’Нила.

– Разумеется, – согласился тот и повернулся к жене: – Наверное, тебе лучше увести детей, моя дорогая, и позаботиться об их утренней прогулке, сейчас очень хорошая погода.

Она подчинилась и встала, правильно поняв, что это не пожелание, а приказ. Извинившись перед гостем и отцом, в сопровождении своих малышей женщина вышла в холл и притворила за собой дверь.