— Ага. Да, — все-таки нашелся я с ответом, давая при этом понять, что разговор-то окончен.

Я уставился в экран, продумывая план действий на день. Следующим пришел Клем, распахнув дверь так, что та со стуком ударилась о стену. Причем прежде всего ввалился его живот. Судя по всему, на больничном он не тратил времени зря и старательно отращивал второй подбородок.

— Доброе утро! — поприветствовала его Сэм. — Круассаны? Я бы лучше овсянку слопала.

— Да, с кашлем у меня все в порядке! — ответил он, широко улыбаясь. — Чертов бронхит!

Начав здесь работать, я обнаружил, что Клем вовсе не тот спокойный, державшийся в тени человек, каким казался. Пятый десяток он разменял, будучи совершенно уверен в своих талантах комика, способности к наблюдению и игре словами. Я бы даже назвал эту уверенность чрезмерной.

— Поезд опоздал, — пояснил он. — Какой сюрприз.

Пауза с намеком на то, что надо бы посмеяться.

— Верните Британские железные дороги, вот что.

Я вежливо усмехнулся. Зря. Теперь его внимание обратилось на меня.

— Знаешь, что я говорю, когда мне приходится ездить поездами Первой западной железной дороги? Если это первая, я не хочу знать, как выглядит вторая.

Он выжидающе посмотрел на меня, но я смог выдавить лишь один вялый смешок. Впрочем, он этим вполне удовлетворился, а может, у него просто иссякли шутки на железнодорожную тему. Он попробовал сказать что-то про Первую западную нежелезную, но эта шутка, видимо еще находилась в разработке, так что он не стал сопротивляться, когда я отвернулся от него.

Мой стол был завален пресс-релизами. Пару обзоров я хотел написать сам. О новом фильме Джима Джармуша к примеру. Мне нравится Джим Джармуш, или, вернее, его имя. Когда я произношу эти экзотические слова, мне еще сильнее кажется, что я разбираюсь в кинематографе. Я чувствую себя парнем, который покупает малоизвестные колумбийские сорта кофе лишь потому, что терпеть не может растворимые суррогаты. Ощущаю себя одним из тех, кто на вечеринке может сказать: «У нас нет телевизора. Мы его не переносим». Понимаю, что произвожу впечатление.

Может, мне стоит поискать, что об этом фильме понаписали другие, понять, как его вообще приняли. Не надо высовываться в первые дни на новом месте. Я открыл «Гугл» и принялся набирать «Джим Джармуш», однако поймал себя на том, что в строке поиска появляются совсем другие буквы и складываются они в слова «Аляска-билдинг», «Лондон».

Никто не смотрит.

Найти.

— Кхм, могу я узнать? — Клем развернулся на своем кресле. — Кто-то включал мой компьютер?

Я застыл.

— Не я.

— Не ты, Джейс? Тогда откуда твое имя в моем окошке ввода пароля? Конечно, это мог быть не ты, а тот парень из сериала «Беверли-Хиллз 90210». Но мне он тут нигде не попадался, а потому я думаю, что это был ты. Но очень странно, что твое имя появилось в окне входа, если ты никуда не ходил.

Ну ладно, Клем.

— Окно входа, конечно, для того и предназначено, чтобы в него входить.

Да, конечно, ладно.

— Может, у нас завелась фея на входе? Привидение, легко входящее в любые системы, когда ему это взбредет в голову?

Ну ладно.

— Это был я, Клем. Ведь все-таки я вспомнил, что пользовался твоим компьютером, пока тебя не было. Мой-то завис, ну и пришлось зайти в другой.

Клем был явно удовлетворен этим объяснением.

— Ну, думается, загадка разгадана, — произнес он с видом человека, который уверен, что слово «думается» превращает любую фразу в шутку.

— Ну ладно, посмотрим, что ты тут нахимичил, — проговорил он, разворачиваясь к монитору.

— Что?

— Проверим логии компьютера. Я смогу проследить, каждый твой шаг. Надеюсь, ты не выискивал порнуху с детишками. Знаешь, это сейчас запрещено законом, и правильно запрещено, я думаю. А ты как считаешь?

Он издал недобрый такой смешок и принялся щелкать мышкой. Меня охватило жгучее смущение.

— Послушай, друг, я просто проверял почту.

— Хмм… Посмотрим…

— Клем…

Он упивался чтением бог знает чего… Меня затошнило от предчувствия тревоги. Что, если он выяснит, чем я занимался? С него станет тут же сказать это вслух. Рубрика «Я видел тебя» была излюбленной темой для наших шуток, мишенью для циничных ухмылок, для фраз типа «до-чего-только-люди-не-доходят». Забавно, учитывая, процент холостяков среди нас. Не важно. Я в любом случае стану посмешищем, человеком, над которым каждый сочтет своим долгом подшутить, возможно, даже, ко мне прилипнет какое-нибудь обидное прозвище.

— Клем, ради Бога, я просто проверял почту.

— Я прав? Что-то не так, Джейсон? Совсем не хочешь, чтобы я смотрел?

— Клем, там нечего смотреть.

— Я сам решу. Смею полагать, это мой компьютер.

И тут я сорвался. Не знаю почему: то ли дело было в его вскинутых бровях; то ли в том, что он вел себя как строгий папаша, заставший ребенка за недозволенными шалостями в спальне родителей; то ли его манера лезть со своими шуточками в чужую жизнь.

Я должен был его остановить.

— Клем, у тебя явно недостаточное чувство юмора. Почему бы тебе не перестать доставать нас своими дерьмовыми шуточками и не попытаться, к чертовой матери, немного поработать?

Он тут же выпрямился в кресле и заметно напрягся.