Знаете, как это бывает, когда вдруг ляпнешь что-то такое, чего и не собирался говорить, и у тебя есть лишь пара секунд, чтобы попытаться смягчить негативный эффект. Свой тайм-аут я потратил на то, чтобы об этом поразмыслить.

— Поговорим, Джейсон? — Зои стояла рядом.

Я кивнул и поднялся из-за стола. Клем не оборачивался. На мониторе у него все еще была открыта страница входа.

— Я бы не смог этого сделать, даже если бы захотел, Джейсон. Но я и не собирался соваться в твои маленькие тайны, тем более такие, я слишком уважаю, если ты не заметил, чужое личное пространство, — тихо и проникновенно сказал он.

К этому моменту подоспела и Сэм, с красными после эпиляции ногами и еще одним из своих несъедобных кексов.

— Итак, я думаю, что нам надо поговорить о тебе и Саре и обо всем, что из этого следует, — начала Зои, когда мы зашли в «Старбакс» за углом.

— Не думаю, что подчиненному пристало обсуждать такие скользкие темы с боссом.

Она улыбнулась, но сдаваться, к моему огорчению, не собиралась.

— Я понимаю, в каком ты состоянии, особенно после того, через что вам обоим пришлось пройти.

Судя по выражению лица, ей тоже была неприятна эта тема.

— И…

— Тут не о чем говорить, Зои. И я не так уж страдаю из-за Сары. Да, я сильно переживал одно время, но лучшее, что можно тут сделать, — это идти дальше. Надо смотреть в будущее.

— Джейсон, ты ведь получил от нее сообщение и пять минут назад чуть не убил беднягу Клема.

— Он недоумок.

— Пусть так, однако довольно милый недоумок, — вздохнула она.

Я улыбнулся.

— Давай перекусим где-нибудь вечером, — предложила она, — было бы неплохо вспомнить добрые старые времена.

— Не могу. Мне надо быть на концерте.

— Пошли кого-нибудь. Теперь ты это можешь.

— Я бы хотел сходить сам. Они играют в южном Лондоне, так что я могу заскочить в клуб.

— А с чего ты-то собираешься быть в южном Лондоне?

— Мне надо кое-что там сделать. Увидеть. Надо кое-что там увидеть.

Зои озадаченно посмотрела на меня.

— Все в порядке, — заключил я, кивая, как будто все обдумал и решил, что это прекрасная идея. Как будто это ее идея.

Она наклонила голову набок.

Жилой дом.

«Аляска-билдинг» в Бермондси — это жилой дом, спрятанный от всего южного Лондона за воротами бывшего завода, но от этого не переставший быть жилым домом.

Может быть, девушка там и обитает.

В здании… ну… в здании бывшей фабрики по выделке тюленьих шкур. Не уверен, что мне нравятся те, кто квартирует на фабриках по выделке тюленьих шкур, даже бывших, или в других местах, где раньше суетились и сновали скорняки и прочие живодеры. На кирпичных опорах ворот виднелся потемневший от времени и дождя барельеф с изображением тюленя. Напротив, под вывеской «Последняя миля», располагался паб, раскрашенный в голубую клетку. Впрочем, его окна были заколочены. Улица была пустынна. Из-за ворот тоже не доносилось никаких признаков жизни. Но все-таки, может быть, она тут жила когда-то. Может, даже заходила выпить в «Последнюю милю».

Впрочем, если она и вправду туда захаживала, вряд ли у нас что-то получится. У меня с собой было ее фото, и я собирался порасспрашивать прохожих, не знают ли они эту девушку. В непринужденной манере, без излишнего напора. Многие так делают. Господи, да так даже кошек ищут. К тому же я не был частым гостем в Бермондси, так что и о репутации можно не беспокоиться. Я продолжил свои изыскания и наконец обнаружил признаки жизни — забегаловку, специализирующуюся на кебабах. Я еще раз взглянул на фото. Она не выглядела любительницей подобных деликатесов. Скорее на обед она покупала готовый салат и «Милки уэй», если организм требовал адреналина. Мне такое нравилось в людях. Она выглядела… здоровой. Ее кожа просто светилась. Но все знают, что иногда даже самый заядлый поборник здорового питания может сорваться и съесть кебаб.

— Привет, — оживился я, когда человек за прилавком наконец повернулся ко мне. — Слушайте, давно хочу спросить, эта девушка когда-нибудь сюда заходила?

Он нахмурился, отодвинул банку с чили и взял у меня фото.

— Ах эта? Так она пропала?

— Пропала? Нет… Я просто пытаюсь ее найти. Мы, можно сказать, потеряли связь друг с другом.

— Твоя жена?

— Нет. Подруга.

— А тогда почему вы потеряли связь?

— Ну… так получилось.

— Все-таки подрались?

— Нет. Так она тут бывает?

— В общем, нет, — ответил он, все еще глядя на карточку. — Ты можешь выставить фотографию в окне.

— То есть?

— Ну да. Сделай копию и выстави в витрине. Может, она пройдет рядом. Почему ты думаешь, что она бывает тут? Она тоже любит кебаб?

Он рассмеялся.

— Ну, фотография была сделана поблизости и…

— Сделай копию. Ну давай.

— Да не надо. Это как-то…

— Да, сделай копию!

— Да все в порядке.

Бесполезно. Он не желал отдавать фотографию. Тут он закричал, чтобы кто-то сверху спустился вниз. Молодой парень лет семнадцати в древней футболке с логотипом «Лос-Анджелес Лейкерс» показался в дверях, и мужчина приказал ему в манере, выдающей в них отца и сына. Парень забрал фото и скрылся.

— Он сделает копию. «Кэнон». Принтер делает копии. Одно слово — «Кэнон».

— «Кэнон» — это вещь, — восхитился я.