Пальцы выпустили розу, она со стуком упала на пол. Владислава торопливо подняла ее, поцеловала, прижала к сердцу, почему-то недобрую, холодную и колючую.

Это отрезвило. Она положила розу на тумбочку, вытерла слезы, сказала сердито:

– Вот найду любовника, пожалеешь, что ушел!

Но она знала, что нужен ей был только он один, и никто больше.

Полежала, глядя в потолок ничего не видящими глазами, пытаясь сосредоточиться на реалиях жизни.

Встала, подошла к зеркалу, придирчиво разглядывая себя под разными углами. Вспомнилось чье-то изречение: когда Природа не может дать женщине ничего ценного, она из жалости дарит ей красивое тело.

Владислава невольно улыбнулась, вздохнула, не сводя глаз с отражения в зеркале:

– Думаешь, он бы тебя не бросил, будь ты уродкой?

– Дурочка, – покачало головой отражение, – перестань мучиться! Тебе еще только двадцать один год, вся жизнь впереди, и мужики будут бегать по пятам и становиться в очередь.

– Илья гордый, он не встанет в очередь.

– Тогда ищи его.

– Не буду.

– Чего же ты хочешь?

Слеза навернулась на ресницы, но она решительно сбросила ее пальцем.

– Я хочу, чтобы он вспомнил обо мне и вернулся! И хватит разговоров! Я сильная, я вытерплю!

На утренний шейпинг хватило двух минут. Еще час ушел на соблюдение кое-каких правил из «клироса ведьм», в который входили шестьдесят четыре искусства. Владиславе понадобилось около десятка, в том числе тренировка умения быть собранной в любой обстановке и умения рассуждать, выявлять закономерности и делать правильные умозаключения. Умения, связанные с ухаживанием за мужем, она пока не тренировала в связи с отсутствием такового, да и воспоминания о нем вызывали душевную муку и боль.

Решение поехать в Парфино возникло само собой, спонтанно: надо же где-то отдохнуть летом? А в этом городке у нее жила дальняя родственница по матери, тетка Ефросинья. И Владислава засобиралась в дорогу, гоня от себя мысли, что едет она в Парфино не отдыхать, а в надежде встретить Илью, у которого в деревне Парфино жили родственники – Федор и Лена Ломовы.

Парфино-город стоит недалеко от Парфино-деревни, раскинувшейся по восточному берегу Ильмень-озера. В город Владислава приехала двадцать первого июня, но долго не могла себя заставить поехать в деревню, чувствуя, что прибыла сюда напрасно. Тем не менее, прожив у тетки Ефросиньи, принявшей племянницу весьма радушно, больше недели, Владислава вдруг села в автобус и двадцать девятого июня поехала в деревню – «просто так, развеяться, поменять обстановку, подышать свежим воздухом и купить свежего молочка».

Полдня она провела на берегу озера, убеждая себя, что ей действительно захотелось «хлебнуть целебного воздуха и пообщаться с природой». Потом сердце не выдержало, и Владислава отправилась искать дом Ломовых. Нашла. Но дом оказался закрытым на замок, никто на ее стук не откликнулся, да и Ильей здесь «не пахло», и разочарованная до глубины души Владислава побрела назад, к центру села, чтобы отправиться в город на автобусе. Она не заметила, что какой-то лохматый старик бомжеватого вида проводил ее подозрительным взглядом и заспешил куда-то, оглядываясь. Появился он на площади, возле автостанции, в сопровождении бритоголового хлопца в черном костюме. Этот хлопец и сопроводил Владиславу до города, делая вид, что она его совсем не интересует.

Затосковав, она провела на квартире у тетки три дня, не выходя за ее пределы, однако третьего июля снова сорвалась в деревню, вдруг поверив в предчувствие встречи с мужем.

На этот раз ее сопровождали уже двое – высокий горбящийся старик и бритоголовый парень, переодевшийся в джинсы и майку. Однако занятая своими мыслями и переживаниями, Владислава снова не обратила на слежку внимания. Перед глазами женщины стоял образ Ильи, и ни о чем другом думать не хотелось.

У дома Ломовых она появилась в половине восьмого утра, утомленная автобусной духотой и жарой, но окрыленная надеждой, и сразу увидела следы подъезжавшей к дому машины. Сердце забилось так сильно, что Владислава остановилась, прижав ладонь к груди.

В этот момент открылась дверь и на пороге появился Федор Ломов, собравшийся куда-то ехать на велосипеде. Увидев гостью у калитки, он остановился, удивленный. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом родственник Ильи улыбнулся, покачал головой, проговорил рокочущим басом:

– Сюрприз за сюрпризом, однако. Сначала муж явился с другом, теперь вот ты.

– Илья здесь?! – вырвалось у нее. – Ой, прости, дядя Федя, здравствуй!

– Илья с Антоном уехали вчера.

– Куда?!

– Взяли катер и уплыли на озеро, кажется, на твою родину. Да не стой ты за калиткой, как чужая, проходи, подождешь их у меня. Они обещали сегодня вернуться.

Кровь бросилась Владиславе в лицо.

– Я не… они же… не знаю, неудобно…

– Чего ж тут неудобного? – удивился Федор. – Моих никого нет, на морях загорают, разместиться есть где, заходи и живи.

– Я лучше… где-нибудь…