Парень засуетился, защелкнул крышку контейнера, подхватил его и бегом направился к выходу. На боку ящика синим цветом была выведена маркировка «FORSSA».

Что-то в этом слове казалось знакомым Виктору, но он никак не мог вспомнить, что именно. Одновременно живот словно обхватили мягкие, но очень холодные ладони, как всегда бывало в предчувствии беды.

Виктор был уверен, что распоряжение поступило от агента Динику. Догадывался ли он о чем-то? Или узнал, чем на днях занимались в отделе генетики? Видел результаты?

Виктору вдруг вспомнилось, как безутешно плакала на его груди Лиза, став свидетельницей нападения в Дорожном переулке. Как он ее утешал и уверял, что теперь все будет хорошо, и как всеми способами скрывал девушку от знакомства с Яном.

«Но ведь в этом мире от нас не зависит ничего вообще, не так ли?»

Роковая встреча случилось. И это сломило их обоих. И теперь вдруг Виктору стало страшно за нее снова. Если заключение о родстве действительно верное, Лизу может ждать что-то гораздо более скверное, чем допрос в полиции.

Что-то (или кто-то) сделает из нее безвольное, полубезумное существо, обреченное закончить свое существование в закрытой (другой) лаборатории.

Но тут же перед внутренним взором вставала картинка разметавшейся на диване Лизы, и ухмыляющееся лицо Яна, а заживающие кости в теле отзывались ноющей болью.

В конце концов, Виктор постарался успокоиться и выкинуть это из головы. Но на следующее утро, и еще через день, и еще спустя два дня мысли о белых ящиках с синей маркировкой и о запертой в лабораториях Лизе не только не ушли, а полностью подчинили себе его сознание. Это было подобно распространяющемуся вирусу. Виктор просто не мог не думать об этом, как ученик мудреца не мог не думать о белой обезьяне.

«Надо что-то делать», — сказал Виктор себе однажды утром, почистив зубы и побрившись. Он взглянул на отражение в зеркале — и не узнал себя в этом бледном человеке с лихорадочным взглядом и волосами, которые уже давно следовало постричь.

Это был его двойник — такой же, какой жил сейчас в Лизе. Двойник с планеты Зима.

«Ты хочешь спасти ее после всего того, что она сделала?» — шепнуло из зеркала.

— А что она сделала? — с вызовом вслух произнес Виктор.

«Ты забыл? — голос двойника показался таким же реальным, как бормотание радио за стенкой. — Ты забыл, как она смеялась над тобой? Изменяла за твоей спиной с чудовищем?»

— Ее изнасиловали.

«И ты поверил в эти выдумки, не так ли?»

Голос двойника был тихим, вкрадчивым. Он промозглым туманом заползал в мозг, и казался Виктору до боли знакомым.

«Она врала тебе. Всегда врала. Она заслуживает наказания».

Знакомый механический голос… Виктор вспомнил, где уже слышал его.

Зеркальный двойник говорил голосом Яна.

Пальцы ученого сжались, ногтями впились в ладони.

«Шлюха».

— Нет!

Он выкрикнул это, словно изверг всю накопившееся в организме желчь. Даже почувствовал ее привкус — обжигающе-кислый.

— Довольно, — повторил он, и призрачный шепот умолк. — Хватит с меня безумия. Хватит экспедиций и экспериментов. И тем более хватит лелеять эту боль.

Он нырнул под текущую из-под крана струю, ловя губами обжигающе ледяную воду. В горле сразу запершило, заскреблось ледяными коготками. Но кисловатый привкус пропал, как пропал и шепот зеркального двойника.

Да и самого двойника не было — Виктор теперь видел это совершенно ясно. Не какой-то монстр, не раздвоившийся вдруг безумец, лелеющий мечту отомстить своей девушке.

— Я не такой, — проговорил ученый, и обрадовался тому, насколько твердо звучал его голос. — Я не стану таким, как…

«Это проявляется не сразу или не проявится никогда», — вспомнилось когда-то услышанное им в Выгжеле.

А что, собственно, проявляется?

«Изменение, — так решил для себя Виктор. — Конечно же, это оно…»

«Вы удивитесь, когда узнаете, на что способен человек…»

Это проявляется только тогда, когда тебя предают близкие люди. Когда по твоей душе и костям прохаживаются грубые офицерские сапоги. Когда ты находишься с чудовищем достаточное время, чтобы перенять часть его сути, чтобы поверить в его реальность и примерить на себя его мораль, как маску, забывая порой, что под ней находится твое собственное лицо.

Виктор прошелся по самому краю и едва не сорвался.

Ученый закрыл воду и начал поспешно одеваться. Ему вдруг показалось, что времени страшно мало. Что он может не успеть доехать до Лизы прежде, чем случится что-то невообразимое.

— Тебе надо уехать, — с порога сразу же заявил Виктор.