— Конечно, — сладко пропела она и поманила его за собой. — Пройдемте.

Пока он набирал номер Виктора по стационарному телефону, девушка сбегала куда-то, и вернулась уже в верхней одежде и с напарницей, которой что-то жарко зашептала в ухо. Та скептически усмехнулась, но кивнула согласно. Девушка-консультант улыбнулась в ответ и вернулась к Яну.

— Как успехи?

Он повесил трубку на рычаг.

— Не отвечает.

— Вы можете перезвонить позже, — предложила она. — А сейчас я приглашаю вас в кафе… Вы ведь не откажете девушке в этой любезности?

Она взяла его под руку, и Ян вздрогнул снова. Напор этой красивой женщины был незнаком ему, а потому настораживал.

— Не волнуйся насчет денег, — она истолковывала его заминку по-своему. — Я угощаю. К тому же, Ольга заменит меня сегодня.

День клонился к закату. Небо на западе снова постепенно набухало кровяной гематомой, и воздух стал жарче, а запахи острее. Вся эта мешанина просачивалась внутрь, сквозь отвердевшую оболочку Яна, будоражила его. Так могла чувствовать себя гончая, сбитая со следа обилием новых запахов. Это опьяняло с одной стороны. С другой — беспокоило.

Как беспокоило его присутствие женщины.

Еще Ян был недоволен Виктором, который почему-то не отвечал на его звонки, вынуждая снова терять время. Сколько вообще дней отпущено ему? Ян не мог этого сказать. Пока что он занимался восстановлением потраченных сил и доедал уже четвертое пирожное под восхищенные взгляды своей спутницы. Карина — так звали девушку, — пододвинула к нему пятое и засмеялась, когда Ян взял и его.

— Впервые вижу мужчину, который так любит сладкое! — воскликнула она.

Ян осекся и положил пирожное назад. Карина рассмеялась.

— Нет-нет, я не в обиду, — дружелюбно возразила она. — Ты ешь, если хочется. А то вон какой худой, будто в голодный год родился.

Она засмеялась снова и подмигнула ему:

— У вас на севере, наверное, таких сладостей и нету.

— Нет, у нас нет, — подтвердил Ян.

— Что ж вы там кушаете, бедненькие? — посочувствовала Карина.

Ян промолчал, но девушка и не ждала ответа. Вместо этого она подвинулась ближе, положила ладонь на его плечо. Ян неосознанно отпрянул, чем вызвал у Карины новый взрыв смеха.

— Глупый! — сказала она. — Я ж не кусаюсь. У вас на севере девушек нет, что ли?

— Есть.

— Е-есть, — беззлобно передразнила Карина и покачала головой. — Дикий ты какой-то. И странный… — она задумалась. — Вроде и тихоня, а есть в тебе что-то такое… сила какая-то, что ли… Кто ты?

Она протянула руку, но Ян перехватил ее, больно сжал пальцы.

— Тебе не понравится ответ, — жестко сказал он.

— Ай, больно, пусти! — пискнула Карина. — Маньяк!

Она вырвала руку, ее щеки покраснели от возмущения. Ян отодвинул стул.

— Мне пора.

— Подожди!

Она тоже вскочила с места и ухватила его за ладонь. Ян вскинул голову, ощутив, какой жар исходит от девушки. Ее глаза были широко раскрыты, дыхание стало сбивчивым.

— Любишь жесткие игры, да? — промурлыкала Карина. — В тихом омуте черти водятся?

— Мне пора, — повторил Ян, но девушка вцепилась в его рукав мертвой хваткой. Прильнула к нему, задышала в ухо.

— Куда же ты пойдешь, сладкий? — зашептала она. — Друг твой не отвечает, другими делами занят. Так и ты займись. Девушка тебя приглашает.

Ее тело было упругим, податливым. Ян чувствовал биение ее пульса, ее кожа источала аромат желания. И этот запах оглушил его, перекрыл все другие запахи в мире.

— Идем, — он грубо перехватил ее ниже талии.

Карина захихикала.

— Не при людях же, — укоризненно произнесла она. — Пойдем ко мне. Здесь недалеко.

Закат теперь обрел полную силу. Кроны деревьев загорались огненными сполохами, асфальт будто плавился под ногами, и неясно было, стекает ли это жидкий закатный огонь с раскаленных крыш, или ревущее пламя вырывается из подземных глубин Эреба. Под твердой скорлупой Яна тоже вскипало пламя, и голова шла кругом, когда Карина жадно целовала его на пороге квартиры.

— Как тебе это удается? — страстно шептала она. — Сводить меня с ума… Какие-то феромоны? Магия?

Дверь захлопнулась за их спиной, и замок хищно щелкнул, словно сомкнулись железные челюсти капкана. Карина сдернула с Яна рубашку, и ее глаза округлились от смешанного чувства страха и возбуждения.

— О-о… — протянула она. — Ты плохой мальчик.

Она провела пальцами по свежим ранам и уже застарелым рубцам. Ян сжал ее запястье, и Карина охнула от боли.

— Всегда знала, что тихие мальчики любят погорячее, — простонала она, спиной падая на кровать. Грудь ее тяжело вздымалась, от тела исходил жар. Он захлестывал Яна с головой, а собственное сердцебиение отдавалось в ушах рокочущим гулом пожара, что плотной стеной отгородил людей от остального мира, где нет места холоду и мраку, а есть только очищающий огонь.

Он больше не мог контролировать свои инстинкты.