Она решительно шагнула вперед, но голос Яна, прозвучавший тихо, и, тем не менее, достаточно отчетливо даже на фоне городского шума, заставил ее замереть.

— Останьтесь… — произнес он. — Я… прошу…

Он больше не сделал попытки дотронуться до нее, а просто стоял, слегка подавшись вперед, будто хотел кинуться за ней, удержать.

— Не пугайтесь, — поспешно продолжил Ян. — Я не сделаю ничего плохого. Я знаю. На меня неприятно смотреть… — он запнулся, опустил голову еще ниже. — Но я ничего не прошу. Просто не уходите сейчас…

Лиза обернулась.

Какой же он растерянный, одинокий… Отрезанный от всего мира клеймом своего уродства, живущий с этим слишком долго, чтобы научиться осознавать и принимать его. Каждый раз видеть на лице собеседника чувство гадливости, или еще хуже — жалости…

И она, Лиза, ничем не лучше других.

«Курица!» — сказала она себе.

Правильно обругал ее водитель грузовика. Курица и неблагодарная дура.

— Простите меня, — она шагнула ему навстречу, взяла за руку.

Он вздрогнул снова, но руки не отнял. Только отвернулся, скрывая от взора Лизы изуродованную половину лица.

— Знаете что? — решительно сказала девушка. — Давайте немного прогуляемся? Погода чудесная, а здесь недалеко есть уютный скверик, где можно посидеть и поесть мороженое. Вы любите мороженое?

— Люблю, — чуть стеснительно ответил Ян.

— Вот и хорошо, — Лиза улыбнулась ободряюще и легонько, но настойчиво потянула его за рукав. — Ну? Идемте!

Ветер дул им в спину, трепал волосы и подгонял по тротуару опавшую листву. Над головами шелестели кроны тополей, словно позвякивали золотыми цыганскими монистами. Лиза шла справа от мужчины, и изредка посматривала на него из-под челки. Она была уверена, что скоро привыкнет и к шрамам, и к повязке через глаз, и не будет замечать их вовсе. Но ей требовалось время, и Лиза была благодарна Яну за то, что он не торопил ее.

— Расскажите немного о себе? — предложила девушка.

— Что именно?

— Например, что это за город такой — Выгжел? Это ведь на севере, верно?

— Верно, — подтвердил Ян. — Не город. Скорее форт. Остался с давних времен. Не знаю, как давно построен.

— Я слышала, это на границе с Даром… — почему-то вполголоса произнесла Лиза, тревожно оглядываясь назад, словно боясь, как бы ее не услышали.

Дар…

Это название всегда было связано с чем-то таинственным, мифическим. С древними легендами, порожденными Сумерками.

Вы могли бы сколь угодно высмеивать или отрицать это, сидя в дружественной компании, жарким летним днем, когда солнце слишком долго стоит в зените. Но куда только девается бравада, когда остаешься в одиночестве долгими зимними вечерами. И метель стонет под окнами, и страшно выглянуть в непроглядную темноту.

— Там вы и познакомились с Виктором? — спросила Лиза.

Ян согласно кивнул.

— Я спас его, — сказал он.

Не хвастаясь, просто констатируя факт.

Лиза развела руками.

— Да вы просто ангел-хранитель! — шутливо заметила она. — Сначала спасли Виктора. Потом меня… Я очень рада познакомиться с вами!

День был рабочим, поэтому в сквере почти никого не было, за исключением старушки, которая кормила булкой голубей, да еще компании подростков в дальнем конце аллеи. Лиза купила обоим по стаканчику с мороженым, и некоторое время они молчали, поглощая холодное лакомство.

— И все же, вы мне не сказали, — первой нарушила молчание девушка. — Как вы нашли меня? Это Виктор дал адрес?

Ян отрицательно мотнул головой.

— Нет. Он не сказал бы.

— Тогда как же?

— Пусть это будет моим секретом, — тонко улыбнулся он.

— Как же это интересно! — воскликнула Лиза. — Вы… очень интересный человек. Кто вы по профессии? На самом деле?

Ян нравился ей все больше. Несмотря на недостатки внешности и какую-то непонятную скованность, было в нем что-то такое, что привлекало внимание девушки. Какой-то внутренний стержень, присущий настоящему мужчине. Сила, которой хотелось покориться.

— Воин, — сказал он.

Лиза недоверчиво сощурилась.

— Вы не похожи на военного, — с сомнением произнесла она.

Обычно военного человека можно отличить, даже если он одет в штатское, по выправке, осанке, по точным действиям и продуманным фразам — каждая профессия накладывает на человека свой отпечаток. Но в Яне не было той подтянутости, хотя и расхлябанным назвать его было нельзя. Скорее, он выглядел, как только что вернувшийся с поля боя ветеран: в движениях видна осторожность, словно он боится разбередить еще не зажившую рану, голос надломленный, усталый, и в глазах — теперь Лиза видела это совершено точно, — в его единственном уцелевшем глазу, в самой глубине притаилась боль.

«Может, в этом все дело?» — подумала она, а вслух спросила:

— А разве сейчас идут военные действия?

— Да, — ответил Ян. — Далеко. На севере.

— И кто воюет с кем?

Он не успел ответить.

Откуда-то со стороны послышались крики:

— Отдайте! Сволочи! Гады!

И громкий издевательский гогот.