— Ребят, вы о чем? — жалобно поинтересовалась я.

— Работаем аудиокнигу, — откликнулся Коля. — Мне продюсер сказал немного над интонациями подумать. Смотри: я — слабовольный паренек, который из-за наркотиков стал помогать чеченской мафии. — Он скорчил рожу и продекламировал отчаянным, немного мальчишеским голосом: — Да куда уж не понять-то. Только и ты не забывай — я с тобой тоже не за «спасибо» работаю. Не забудь, что ты мне обещал.

— Вот, хорошо, — одобрил Дамир. — Эй, Алиса, что с тобой?

Глава 13

Я, наверное, покраснела. Или побелела. Или пошла пятнами. Щеки горели так, как будто по ним кто-то только что хлестал с размаху. Ноги внезапно ослабли, и если бы я не сидела, то свалилась бы на пол.

Аудиокнига!

Нет, не так.

АУДИОКНИГА!!!

Надо же было быть такой дурой! Я вполне готова была провалиться под землю или хотя бы просто выбежать прочь, поймать такси и умчаться от стыда в неизвестном направлении.

— Алиса! — Дамир помахал у меня ладонью перед лицом. Я не реагировала. Тогда он выразительно посмотрел на Колю. В его взгляде явственно читалось: «Я давно подозревал, что у этой дамы не все дома».

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но подходящих слов категорически не находилось. Еще два раза я пыталась что-то сказать, потом нужные слова нашлись сами собой:

— Ой, ребята, ничего страшного, — каким-то не своим, очень тоненьким голоском пропищала я. — Просто что-то нехорошо вдруг стало. У меня бывает иногда, давление скачет.

Их лица разгладились.

— Это все от Жужельского, — поставил диагноз Коля. — Только у тебя что-то рановато началось. Дамир вон полгода держался. А Стас и того больше, и хоть бы хны. Таблетку надо какую-нибудь. Дамир, у тебя есть? Нет? У меня тоже.

— Мне бы выпить чего-нибудь, — жалобно пробормотала я. — Алкоголь расширяет сосуды.

Выпить мне действительно было жизненно необходимо.

— Ты же на машине? — удивился Коля.

— Сегодня нет... — Я нашла в себе силы выдавить кривую улыбку.

— О! Пошли на кухню! Я лично прятал в холодильник остатки коньяка после Восьмого марта!

Да! Коньяк — это просто отлично. Коньяк — то, что нужно.

Мы зашли на кухню, Коля полез во второй, неработающий холодильник.

— Что за хрень!

— Чего? — вяло отреагировала я.

— Кто-то прикололся! Ты глянь!

Я глянула, и смех полез из меня совершенно неудержимо. Я хохотала так, что Коля, наверное, подобно Дамиру тоже усомнился в моем душевном здоровье. Хохотала так, что из глаз потекли слезы, а живот заболел.

В пустом холодильнике, трогательно свесив лапки, болтался в петле одноглазый Микки Маус в выцветших красных подштанниках.

— Блин, мышь повесилась! — подвел Коля итоги этого печального дня.

*  *  *

Забирать машину после коньяка я не поехала, это терпит до завтра. На автомате дошла до метро, загрузилась в вагон. Все, абсолютно все надо начи­нать сначала! Убийство Лаптева и взрыв заправки, возможно, вообще не связаны. Да и радиостанция, может быть, ни при чем. Мало ли зачем убийца туда звонил. Например, хотел заказать песню...

Я зашла не с того конца. Надо было опросить Сашиных друзей и знакомых, поискать тот самый злополучный пакет, который он так и не передал Леське. Опять всплыло в памяти что-то смутное, но важное, имеющее непосредственное отношение к делу. Что-то, чего я никак не могла вспомнить или понять. Ну когда же мое подсознание разродится нужной информацией?!

Только на «Петровско-Разумовской» до меня дошло, что еду я не к себе домой. Я ехала к Элле.

В общем-то, это разумно. Дома жуткий бардак, и парик надо отдать. Главная опасность в том, что Элла слишком хорошо меня знает и может что-то заподозрить. Не то чтобы я ей не доверяла, наоборот. Элла надежнее швейцарского банка. Но совершенно не хочется впутывать ее в опасную ситуацию без крайней необходимости. Как-то не согласуется такое с моим представлением о дружбе.

Но ехать домой было поздно. Ладно, разберемся как-нибудь.Если подруга и удивилась моему визиту, то вида не показала. Без вопросов приняла у меня из рук парик и, не слушая путаных объяснений, запульнула его в комнату. Потом принюхалась:

— Эй, ты пила!

Я смутилась:

— Всего рюмку коньяка.

На самом деле три рюмки, но об этом лучше умолчать.

— Сегодня коньяк, вчера водка, третьего дня вино. Спиваешься, старушка.

— Ой, кто бы говорил! Ты меня в дом пустишь?

— И даже чаем напою. Ты как — на ночь?

— А можно? Я без машины, не хочу ехать до дома по темноте. Как-то не подумала...

— Нужно! Раздевайся, я на тебе практиковаться буду.

— В смысле? — с опаской поинтересовалась я. Обещание «практиковаться» могло означать все что угодно, от ваяния моего профиля в мраморе до совместных практических занятий НЛП. — Совсем раздеваться?

Элла хихикнула:

— Нет, до трусов и галстука... Практиковаться в смысле Таро!

— Ты еще не выкинула эту дурь?

— Не дождешься! — Она потащила меня в комнату. На полу уже были разложены карты, рядом высилась гора тематической литературы.

— Знаешь, я, наверное, пас. Очень спать хочется. День был суматошный.

— Ну хоть чая попьешь со мной? — Элла немного приуныла. Ей хотелось поделиться свежеобретенными знаниями.