Я думала, они сходят с ума, эти двое. Наша Лесико. Что с ней стряслось. Я лежу в углу и таращусь на них. Там, где у меня дыра от зуба, там свищет ветер. Он высвистывает странную, дикую мелодию. Я дрожу. Зуб на зуб не попадает. Она связала меня. Может быть, это припадок. Нет. Они связали меня, чтобы я не побежала к хозяйке, не вызвала Власти Вавилона и солдат, дабы солдаты связали ее и его, как сумасшедших, и утолкали живо в знаменитый Вавилонский госпиталь для душевнобольных. Она связала меня, чтобы не связали ее, чтобы не помешали ей сделать ее дело. Да ведь и не делают они с этим стариком ничего. Они лежат на полу молча, неподвижно, и даже не обнимаются, просто глядят друг на друга. У них странные глаза. У них глаза… без дна. У их глаз уже нет зрачков. Нет радужек. Я вижу — в призрачном кровавом свете красного фонаря — они пялятся друг на друга, таращатся, не отрывают глаз друг от друга, и в их глазницах черная бездна, и черноту прорезают дикие белые молнии. Это похоже на море в грозу. Идет большая волна. Большая черная, зеленая волна. Она идет, накатывается изнутри их широко открытых глаз. Бездна. Я в первый раз увидела ее в человеческих глазах. Я испугалась. А если глядеть туда, в бездну, все время?! Можно утонуть?! Можно потерять голову… утерять разум, как эти двое…

Я Курочка! Я требую, чтобы вы развязали меня! Я не обязана привязывать после к запястьям, израненным жесткой веревкой, облепиховое масло! Я Курочка, а вы два сумасшедших придурка! Это вам так с рук не сойдет!

Простите меня. Я буду лежать тихо. Я буду свистеть в дырку от зуба. Буду любоваться вами. Вы оба очень красивые. Только вот почему-то лежите неподвижно, как мумии. Пошевелились бы хоть, что ли. А то как покойники. Как картонные. Как дяденьки и тетеньки из воска… там, в Вавилонском музее восковых фигур. Но вы же еще не восковые. Хоть вы и старенькие, а и вам жить-то хочется. Подвигайтесь, эй!..

У них губы шевелятся, я вижу. Им кажется, будто они разговаривают.

У меня затекли руки… болят лопатки… я двигаю лопатками, выгибаю хребет, катаюсь по полу… вот на живот перекатилась. И опять застыла. И гляжу на вас. Нет, вы точно придурки. Ну кто так вонзает глаза в глаза?!

Так — только губы в губы впиваются…

Нет, завтра же уйду отсюда, к лешему, рассчитаюсь, нет, больше не могу, этот ужас, этот странный ужас, эти странные люди, эта мешанина в голове, и еда неважнецкая, и прислуга припадошная, и наглость, и хулиганство, и разбой, и…

Нет!.. не шевелятся!..