В руках у женщины была шелковая нить и маленький крючок, и она плела кружево для крестильного наряда. Марта с изумлением посмотрела на изысканный узор из петель и настояла, чтобы миссис Кирни не бросала работу, пока они будут говорить.

Она опустилась в кресло напротив. В окна падал предзакатный свет, и от него загорались все блестящие поверхности в комнате – зеркало, кольцо вокруг циферблата на каминной полке и серебряный поднос с чашками на столике, а ковер осенних тонов, лежавший на полу, приобретал мягкое сияние.

Собравшись с духом, Марта проговорила:

– Я встретилась кое с кем из тех, кто когда-то работал в этом доме. – Она сложила руки на коленях. – Хотела узнать, не помните ли вы ее.

– Тут было много людей. – По-прежнему работая крючком, женщина бросила взгляд на книги учета на полках вдоль стены – доказательство ее долгого пребывания в Сетон-парке. – Может быть, и помню. Она сказала, когда это было?

– Я не говорила с ней на эту тему. Об этом мне сообщил ее муж. Их дочери пятнадцать или шестнадцать лет, так что, видимо, это было примерно в то время.

Экономка задумалась, потом, нахмурившись, спросила:

– Где вы с ней встретились?

– В восточной части поместья. Они с мужем наши работники. Я не знаю, какая была ее девичья фамилия, но она вышла замуж за мистера Уивера, а ее имя Ливия или, возможно, Оливия.

Миссис Кирни кивнула:

– Это одна из двух. – Она протянула крючком очередную петлю. – Одна из погубленных девушек. Другая уехала в Лондон и так и не вернулась, а эта осталась в том месте, где выросла.

Да, именно такое подозрение у нее и зародилось. Марта вздохнула и тихо спросила:

– Ее муж знает?

– Да. – Очередной кивок и быстрое движение ловких пальцев. – Он знал ее еще девчонкой и с тех пор полюбил. Но, получив место в этом доме, она уже не желала выходить за сына фермера.

– Не могу ее за это упрекнуть. – Странно, но у Марты появилось непреодолимое желание защищать эту женщину, хотя та не приняла бы от нее никакого сочувствия. – В отличие от мужчин у нас не так много способов пробиться наверх. Долг женщины – заключить самый выгодный брак.

– Ей повезло, что она вообще вышла замуж после всего случившегося. Никто не ожидал, что мистер Уивер снова сделает ей предложение. Никто бы его не осудил, если бы он от нее отвернулся. Но он очень сильно любил ее.

– Как благородно с его стороны… – Это было не просто благородно, но Марта не могла найти подходящих слов. – Вы с ней говорили?

– Ни разу за шестнадцать лет. – Миссис Кирни вздохнула и опустила руки. Морщинки вокруг ее глаз стали глубже. – Я никогда не осуждала ее за случившееся. И слуги тоже. Но теперь, когда я прохожу мимо нее по дороге или в городе, она смотрит мимо меня и даже не узнает.

Столы, стулья и чайные приборы потускнели, словно весь мир затмили эти два слова – шестнадцать лет. Да, конечно же! «Они вынуждены были покинуть дом из-за своего положения», – так сказала Шеридан.

– Она дважды проклята. – Снова замелькал крючок. – Любой ребенок болезненно напоминал бы ей о случившемся, но ребенок-идиот, которому до конца дней будет нужен уход… – Экономка покачала головой и скривила губы. – Не знаю, как она это терпит. Я бы не смогла.

Но вытерпеть можно многое. Правда, порой можно разделить свое бремя с друзьями или доброжелателями, чтобы оно стало чуть легче. Это весьма действенное средство. Даже такой холодной и несгибаемой женщине, как миссис Уивер, сочувствие может пойти на пользу.

Но зачем ограничиваться лишь сочувствием? Сетон-парк должен был возместить ущерб этой женщине. Следовало ей чем-то помочь. Если судьба оказалась столь жестока – надо помочь, надо исправить ущерб, нанесенный судьбой. Ох, если бы об этом узнал мистер Аткинс, он бы побелел от ужаса.

Но она, Марта, все равно должна восстановить справедливость. Миссис Уивер и ее дочь должны получить то, что им причитается.

Марта поблагодарила миссис Кирни за рассказ и ушла. Теперь ей надо было во что бы то ни стало оставить за собой поместье мужа.

Глава 13

Она могла бы рассказать все мистеру Мирквуду. Его интересовала жизнь работников, и он наверняка пожелал бы услышать эту печальную историю. Но когда он пришел к ней ночью, воодушевленный новыми знаниями о крышах и радостями прошедшего пикника, ей показалось, что было бы жестоко отягощать его мрачными тайнами. Когда же все закончилось, ей захотелось снова вернуться к разговору о молочной ферме.

– Дело в том, что мне необходимо получать выгоду. – Тео лежал на спине, закинув руки за голову, – смутный силуэт в темноте. – Гранвилл с моим отцом хотят превратить Пенкарраг в доходное предприятие. Конечно, мы получаем достаточно денег от других поместий, не говоря уже о старинном семейном наследии. – Он повернулся к Марте. – Мне, право, не стоит говорить о наших деньгах…

– Учитывая то, как началось наше знакомство… Полагаю, я в состоянии простить вам этот разговор.

Он легонько ущипнул ее за нос и с улыбкой продолжал: