Читаем полностью

Мы с Кеном шли к публикации своих произведений совершенно разными путями: я написал шесть книг – миллион слов рискованной прозы, получил отказы от всех престижных лондонских издательств и со временем постиг некоторые важные истины (как-то: главы, не вошедшие в книгу, зачастую оказываются самыми удачными; или: не стоит перегружать текст прилагательными, Иэн), тогда как Кен двадцать лет рассуждал о литературе и по всем признакам должен был вот-вот начать писать, но нет (в конце концов знакомые стали сомневаться в его задатках), а потом он разом выдал книгу под названием «Звездная фракция» (The Star Fraction), за которую ухватился первый же получивший ее издатель.

Очередным необычайно солнечным утром, идеально подходящим для езды в кабриолете, забираю Кена из Саут-Куинсферри. Кен и Кэрол живут на Сосайети-роуд (Society Road), примыкающей к подъездной дороге в Хоуптаун-Хаус (Hopetown House) – самое величественное историческое поместье в Шотландии, открытое для посетителей. По моим ощущениям, поместье мне уже хорошо знакомо: здесь я как-то записывал телепрограмму, пару раз ходил на экскурсии (с крыши открывается прекрасный вид на мосты), фотографировал Кена на территории усадьбы (притворившись, что я фотограф-ас Ким Сэбинан), а в один прекрасный солнечный день 2002 года, бродя по парку с Лэсли и Айлин, стал свидетелем традиционных стрельб Почетной ассоциации лучников.

Зрелище было весьма забавным: столпы общества, в штанах из клетчатой шотландки и беретах с перьями, пускали стрелы из луков размером в человеческий рост из-за бортов гигантского фонтана, целясь в соломенные мишени с расстояния в несколько сотен ярдов. Мы с Макфарлейнами решили, что это неспортивно: нужно было не выключать фонтан и пускать стрелы поверх струй, но это так, к слову. Фонтан, могу засвидетельствовать, чрезвычайно высок и внушителен – говорю как человек, которому есть с чем сравнивать.

Когда мы, устроившись на поросшем травой склоне, наблюдали за стрельбами, к нам подошел один из лучников и объяснил суть происходящего. Разумеется, он проявил большую любезность, а ко всему прочему, как я подозреваю, – терпимость и понимание, поскольку мы (видимо, в нарушение ритуала) громко аплодировали особо эффектным, с нашей точки зрения, попаданиям.

От Сосайети-роуд до самого конца магистрали М9 к югу от Данбл'eйна (Dunblane) идет ленточный транспортер, дальше – небольшая, но отлично спроектированная магистраль B824 в Дун (Doune). (Именно здесь ребята из «Монти Пайтон» снимали сцены с «грубияном-французом» и «троянским кроликом» для «Священного Грааля»). Через Кэлландер (Callander) – к Стрэтайру (Strathyre), где дорога расширяется до стандартных размеров; а дальше, как водится, по A85/A82 – до Форт-Билла. Погода исключительная, вершины гор все еще занесены снегом, а холмы, деревья и озера залиты солнечным светом. Кен, поглощенный этой красотой, время от времени курит – на это я получил от Энн особое разрешение, но только с условием, что верх машины будет откинут.

Обсуждаем идеи будущих романов, а также различия между Шотландией и Ирландией в плане производства алкогольных напитков. Главный вопрос: почему скотч имеет такую громкую международную славу, а ирландский виски знаменит куда меньше? Как вариант ответа рассматриваем тезис, что ирландцы – приверженцы картофеля, тогда как шотландцы всегда предпочитали ячмень, который, ко всему прочему, используется для различных целей, хорошо хранится и при умелом превращении в спиртное дает немалую прибыль. Видимо, играет роль и подходящий местный климат: для охлаждения паров спирта, выходящих из дистиллятора, требуется холодная вода, чем холоднее, тем лучше, лишь бы не замерзала, а в Ирландии климат более мягкий, от чего широкое домашнее и фермерское производство виски оказывается чуть менее эффективным, чем в Шотландии.

Когда я упоминаю, насколько дороже скотч на Кипре в сравнении с местным бренди, мы начинаем вспоминать самое паршивое заграничное бухло. Кен отдает пальму первенства турецкому джину, который, по его словам, не просто дерет горло, но и зависает над носовыми пазухами, как пьяный призрак в промозглом замке.

Я прихватил с собой в дорогу стопку дисков, но ни разу за два дня не включил плеер: это не имеет смысла, когда едешь в машине с откинутым верхом, на протяжении всего пути проигрыватель томится без дела, если не считать ночевки в П'oртри (Portree).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное