“An American (один американец). A man called (мужчина, по имени; to call — кричать; называть, звать) — called — ” he consulted some notes (он справился в каких-то записях; to consult — советоваться; справляться; note (pl. notes) — заметка, запись) in front of him (/лежавших/ перед ним). “Ratchett. That is right — Ratchett (все верно — Рэтчетт; right — правый, справедливый; верный, правильный)?”

“Yes, Monsieur,” the Wagon Lit man gulped (задыхаясь, выдавил проводник спального вагона; to gulp — проглатывать; задыхаться, давиться).

Poirot looked at him (Пуаро взглянул на него). He was as white as chalk (он был белее мела: «белый, как мел»).

“You had better let that man sit down (вы бы лучше позволили проводнику присесть; to let smb. do smth. — разрешить, позволить кому-либо сделать что-либо),” he said. “He may faint otherwise (в противном случае, он может упасть в обморок; to faint — ослабевать /от усталости, голода и т.п./; падать в обморок, терять сознание).”

passenger ['paesnd, — snd] desperation [desp'ren] gulp [lp] chalk [t:k] otherwise ['dwaz]

“And now a passenger lies dead in his berth — stabbed.”

M. Bouc spoke with a kind of calm desperation.

“A passenger? Which passenger?”

“An American. A man called — called — ” he consulted some notes in front of him. “Ratchett. That is right — Ratchett?”

“Yes, Monsieur,” the Wagon Lit man gulped.

Poirot looked at him. He was as white as chalk.

“You had better let that man sit down,” he said. “He may faint otherwise.”

The chef de train moved slightly (начальник поезда слегка подвинулся) and the Wagon Lit man sank down in the corner (и проводник спального вагона опустился /на сиденье/ в углу; to sink (sank, sunk) — тонуть; опускаться, падать) and buried his face in his hands (и закрыл лицо руками; to bury — хоронить; погружать; прятать, скрывать).

“Brr!” said Poirot. “This is serious (это серьезно)!”

“Certainly it is serious (конечно это серьезно). To begin with, a murder (начать с того, что убийство) — that in itself is a calamity (это само по себе бедствие/катастрофа) of the first water (первой/исключительной величины; of the first water — чистой воды /о бриллиантах/; исключительный, замечательный; water — вода, т.ж. как качество драгоценного камня). But not only that (но и не только это), the circumstances are unusual (сами обстоятельства необычны/исключительны). Here we are (вот мы), brought to a standstill (остановились /в снежных заносах/; to bring (brought) to a standstill — останавливать). We may be here for hours (мы можем пробыть здесь /многие/ часы) — and not only hours (и не только часы) — days (дни)! Another circumstance (другое обстоятельство) — passing through most countries (при передвижении по /территории/ большинства стран; to pass — идти, проходить, проезжать; through — зд. указывает на движение через какую-либо среду, территорию) we have the police of that country on the train (у нас в поезде находится: «у нас в поезде есть» полиция = представители полиции этой страны). But in Jugo-Slavia, no (но не в Югославии). You comprehend (вы понимаете)?”

buried ['berd] calamity [k'laemt] circumstance ['s:kmstaens, 's:kmstns] comprehend [kmpr'hend]

The chef de train moved slightly and the Wagon Lit man sank down in the corner and buried his face in his hands.

“Brr!” said Poirot. “This is serious!”