—    Что,    парень,    неприятностей    ищешь?    —    спросил    дэв.

        Вместо  ответа парень сдвинул шляпу  на  затылок и  ошарашенно,  словно увидел нечто невероятное, стал разглядывать дэва. Наконец на лице его появилось понимающее выражение.

— Ага, — сказал он. — Так вот, значит, как все это выглядит.

—  А  чем тебе не  нравится то,  что ты  видишь?  —  учтиво,  поигрывая шипастой палицей, спросил дэв.

— Да как сказать... — задумчиво промолвил парень. — Не то чтобы мне это место не нравилось. Просто я никак не возьму в толк, как здесь оказался. Гнался я,  значит, за мослатым Джефером, чтобы надрать ему зад за то, что он приставал к моей девчонке... а потом...

— Ты и оказался здесь, — подсказал дэв.

—  Точно!  —  Парень  широко улыбнулся,  словно бы  ему  сообщили самую приятную новость на свете.

—  Понятно.  Ну-ка,  повернись ко  мне  спиной,  —  приказал блюститель порядка.

        Парень покорно повернулся.  Король увидел, что в спине у него, примерно там, где у людей располагается сердце, виднеются две дырки от пуль, и понимающе покачал головой.

— Видно, этот мосластый Джефер не такой уж увалень, — сказал он Муньке. —  Обе  пули  он  положил именно туда,  куда и  нужно.  Вот  только в  спину... Прискорбно!

— Еще бы,  — поддакнула Мунька.  — Некоторые люди не имеют ни чести, ни совести.

— Точно.

        Парень  и  полицейский давно  уже  остались далеко позади,  а  крысиный король все еще осуждающе покачивал головой.

        «Странные они,  эти люди, — думал он. — Никогда не угадаешь, на что они способны.  В одних обстоятельствах способны на величайшую подлость,  в других — те  же  самые  люди  могут  проявить  невероятное  благородство,  граничащее  с поразительной глупостью.  Ими двигают какие-то скрытые побуждения, которые нам, простым крысам, частенько просто невозможно понять».

        Тут на него едва не наехала тележка мусорщика,  почти доверху груженная старыми идеалами и символами. На ней лежали потертые, пробитые во многих местах пулями и залитые вином знамена. От некоторых из них пахло довольно резко. Рядом со  знаменами лежали  несколько гипсовых бюстов  некогда знаменитых,  а  теперь совершенно  забытых  людей  и  стопка  книжек  в  красивых,  тисненных  золотом обложках.  Мгновенно отпрыгнув в сторону,  крысиный король возмущенно спросил у мусорщика:

— Ты что, не видишь, куда едешь?

        Мусорщик ошарашенно помотал головой,  отвернул тележку в сторону и, так ничего и не ответив, стал выталкивать ее с тротуара на проезжую часть улицы.

— Знамен нанюхался,  — пискнула Мунька,  выскочившая из канализационной решетки,  в  которую было прыгнула,  чтобы не попасть под колеса.  —  Они,  эти знамена,  особенно  определенных цветов,  голову  затуманивают так,  что  можно совсем разум потерять.

—  Чтоб он сдох,  — мрачно пробормотал крысиный король.  — Я из-за него чуть шкатулку не уронил.

        Он оглянулся на мусорщика,  который был от них уже в  десятке шагов,  и махнул лапой.

—  Черт с ним,  некогда мне скандалить.  А то я бы ему показал где раки зимуют.

— Точно, — согласилась Мунька. — Нам некогда. Так ты к нужному человеку не попадешь никогда.  И  не забудь — нас ждут во дворце.  Не будем терять время зря.

— Не будем.                           

        И они пошли дальше, миновали парочку переулков, прошмыгнули мимо сытого и поэтому не сделавшего попытки на них напасть камеопарда, пробежали под сильно обветшавшей аркой двадцати семи невинно убиенных адептов.  За  ней был еще один узкий и  грязный переулок.  Он привел их к  мрачному двухэтажному дому,  второй этаж которого использовался под жилые помещения,  а  в первом находилась лавка, принадлежащая нужному им человеку. Он был на месте и занимался тем, что пытался найти что-то на одной из многочисленных, занимавших все стены, заваленных самым разнообразным барахлом полок.

        Увидев крысиного короля и  Муньку,  он сейчас же прекратил свое занятие и, деловито потирая руки, пошел им навстречу.

— Приветствую самых почитаемых в этом доме гостей.  Что на этот раз вас ко мне привело?

        Оглядевшись,  крысиный король убедился,  что они в лавке одни, и вручил торговцу завернутую в материю шкатулку:

— Вот это.

— Понимаю.

        Торговец поспешно запер  входную дверь на  огромный засов,  задвинул на окнах тяжелые, насквозь пропылившиеся шторы и прошел к прилавку. Там, поскольку в лавке стало темно, он зажег четыре свечи, стоящие в медном литом подсвечнике. Очень  осторожно он  развернул сверток  и,  увидев  шкатулку,  издал  довольный смешок.

— Кажется,  я догадываюсь,  что вы мне принесли,  — сказал он. — Борода толстого Ефыра за сегодняшнее утро значительно поредела,  а  волосы с головы он выдирает целыми клочками. Думаю, к вечеру он будет лыс, как колено. Здесь лежат драконьи камни?

—  Вполне возможно,  —  промолвил крысиный король.—  Не  желаешь ли  ты поднять крышку?

— Ну конечно, желаю.

        Торговец поднял крышку и восхищенно присвистнул:

— Да, это они.

        Крысиный король  подошел к  прилавку и,  облокотившись так,  чтобы  его морда оказалась совсем близко от лица торговца, заглянул тому в глаза:

— Если ты рассчитываешь купить их за гроши, то этим надеждам не суждено сбыться.