0 - Тёмная стена

Он всё обдумал, принял решение. Осталось проверить в деле, что из этого выйдет.

В камере его встретили так, будто он на час к операм на допрос выходил и вот вернулся. Разве что Мага на него неодобрительно посмотрел пару раз. Да остальные иногда косились – длань, можно сказать, руки правящей, апосля первого же своего дебютного своего выхода, рожей фиолетово-красная и шагает кое-как. Того и гляди, за профнепригодность уволят нафиг.

Возможность испытать новые методы работы, выпала не скоро. Людей, твёрдо решивших создать себе проблемы, в жизни не так уж и много. А большая часть вопросов, решалась на месте, либо на еженедельной прогулке. В основном всё решалось незаметно, тихо. Но всё же не всегда.

Так, на одной из прогулок, Лёха услышал как в среде блатных, кто-то перешёл на повышенные тона, а потом вдруг их маленькая группа, раздалась в стороны, оставив в центре двух злобно ощерившихся людей, с заточками в руках. Он ожидал, что обоих скосят с пулемётной вышки, или охрана начнёт всех награждать ударами прикладов и разгонять по камерам, но ничего такого не случилось. Блатные с заточками покружили на маленьком пятачке, образованном толпой и сошлись в рукопашной. Всё закончилось за полминуты – один из них упал с заточкой в глотке.

Когда они возвращались в камеры, труп всё ещё лежал на земле.

Такое случалось всего однажды, за то время, что он провёл в тюрьме. По-настоящему серьёзные люди, таким не увлекались – они не могли убивать сами, таковы правила игры. Блатные тоже старались не марать рук. Чаще хватало разговора, который заканчивался какими-либо последствиями. Иногда, таким последствием, становился Лёха.

-Здравствуйте. – С улыбкой сказал он, входя в камеру, с населением всего три человека. Ни одного опущенного, ни одного мужика, только уважаемые люди. И все трое смотрят на него как волки на овцу. – Ребята, вы не парьтесь, я чисто переждать. Скоро меня сплавят дальше, может через час, может через два, а тут у меня никаких дел нет.

-Отвечаешь? – Пробасил самый здоровый. Собственно, единственный по-настоящему здоровый мужик в этой камере. Учитывая что прозвище переданное с запиской от серьёзных людей, звучало как Шкаф, он не испытал сложностей с обнаружением нужной фигуры.

-Отвечаю. – Лёха присел на одну из кроватей. – Я тут устроюсь, никто не против?

-Падай. У нас тут ещё три шконки свободные.

День прошёл в относительном покое – обитатели камеры играли в карты, курили, обменивались разными историями, в общем, жизнь шла своим чередом. Лёха дремал на своей кровати и никак не интересовался ни людьми, ни их занятиями, только недовольно поглядывал на двери. За ним всё никак не приходили. К вечеру, он не выдержал и стал стучаться в дверь. Никто не ответил. Матюгнувшись, он вернулся на кровать и сидел там, мрачно пялясь в одну точку.

-Походу забыли про тебя. – Пробасил Шкаф – точно он, сейчас нет даже тени сомнений, пока местные общались между собой, Лёха услышал клички всех троих.

-Походу так. – Пожал плечами Лёха. – Ну, значит, завтра переправят в другую хату.

Однако расслабляться себе не позволил, и не зря.

Ночью, он лежал в постели, ожидая, пока все трое уснут. Попутно вспоминал лицо охранника – чтоб не заснуть. Вспоминал момент, когда попросил не реагировать на стук из камеры, до самого утра. У парня лицо так забавно исказилось – обидно ему было, что какой-то там урка, командует им, словно он блатная шестёрка, а не доблестный сотрудник МВД.

Обитатели камеры заснули, по крайней мере, двое из них. Краем глаза, Лёха всё косился на койку Шкафа, но тот явно не спал, хотя и лежал неподвижно. Громадный, хотя большей частью его тело дряблый жирок, но всё же, всё же…, скупой свет, падавший из узкого окна, слабо освещал камеру, но его было достаточно, что б видеть более-менее отчётливо.

Посреди ночи, Шкаф поднялся с кровати почти бесшумно, что сложно было ожидать от такой туши. Лёха делал вид, что спит. Он в принципе ожидал что-то подобное, когда убедился, что Шкаф старательно прикидывается спящим и засыпать, в самом деле, не собирается…, только не ожидал он того, что двое других тоже не спят.

Они поднялись и вскоре замерли с трёх сторон от кровати.

В руках у Шкафа, подушка – они решили не рисковать. Шестёрка Славяна, просто не проснётся, сердце во сне остановилось, бывает, чего уж там скрывать – частенько так бывает.

Один прижмёт руки, второй ноги, пока он пытается высвободиться, Шкаф будет душить его подушкой. Ни следов, ни особых травм, просто сам по себе взял и умер.

Лёха ждал, пока к нему не потянулись руки. В этот момент сжался как пружина и врезал ногой в горло Шкафа, рискуя убить, вместо того, что бы выполнить задачу. Но ничего не поделаешь – жить-то хочется, привык он как-то, к этой вот крайне дурной привычке – жить.

Шкаф хрюкнул и свалился как подрубленный. Лёха спрыгнул с кровати и ударил кулаком в челюсть ещё не успевшего разогнуться подручного Шкафа. Свалился молча. Второй ринулся в бой, но ошеломление от происходящего сыграло свою роль – нарвался на прямой в челюсть.