007. Вы живёте только... трижды

«Ну, мы всё-таки говорим о магах, — подумал Бонд, извлекая ещё один предмет из своей жилетки. — Дамблдор мог снять антиаппарационный щит внутри своего кабинета, после чего выйти, разместить все эти штучки и переместиться внутрь. Или воспользоваться каким-нибудь тайным ходом. Хоть Пивз и уверяет, что никаких тайных ходов в кабинете нет… Но он и о Тайной Комнате не знал».

Размышляя о потенциальном коварстве волшебников, Джеймс обвёл дверь по периметру тюбиком, выдавливая в зазор между полотном двери и дверной коробкой тягучую жидкость. Эта жидкость на воздухе мгновенно застывала, надёжно фиксируя все волоски, пёрышки и шерстинки, включая те, которые Бонд проглядел. Затвердевшая жидкость начала потихоньку испаряться, спустя три часа от неё и следа не останется. На возможность снять дверь с петель эта застывшая масса никак не влияла; на испытаниях она с лёгкостью трескалась примерно посередине между дверью и косяком.

Бонд выбил из петель стержни, аккуратно помечая, как они были расположены первоначально. Теперь дверь удерживалась только собственной тяжестью.

— И психологический.

Последний шаг целиком и полностью зависел от Пивза. Ровно час назад Пивз должен был залететь в кабинет директора, убедиться, что там нет ни одной живой души, опрокинуть чернильницу на кресло директора и забавы ради перевернуть все портреты лицом к стене. Если он это сделал, портреты не смогут увидеть того, кто войдёт в дверь. Даже если бы они увидели, опознать Бонда (ну, или Поттера) они бы не смогли, но зачем рисковать, правда?

Джеймс напрягся, с удовольствием ощущая работу мышц, — всё-таки «Конан-варвар» действует! — снял обе створки двери разом и сдвинул их в сторону, освобождая проход в кабинет директора.

Портреты, действительно, висели лицами к стене или были занавешены. Клетка феникса тоже была накрыта. Магические изображения, очевидно, мало чем отличались от певчих птиц; из-под занавесей на портретах раздавались посапывания или полноценный молодецкий храп.

Кабинет был освещён несколькими сферами, плававшими в воздухе и испускавшими тускло-оранжевый свет. Бонд занёс ногу над порогом, намереваясь наступить на заботливо положенный за дверью половичок… И убрал её назад, на лестничную площадку:

— Систем психологической защиты может быть несколько. Какой смысл класть коврик внутри кабинета, а не снаружи?

Огонёк на кончике его волшебной палочки изменил цвет и погас, вспыхнул снова, разгорелся и снова погас. На самом деле, он менял не яркость, а только частоту излучения. За несколько секунд, повинуясь желанию Бонда, шарик света, созданный «люмосом», прошёлся по всему спектру, от глубоких инфракрасных лучей до высокочастотных ультрафиолетовых. В ультрафиолетовом свете половичок засветился жёлто-белым; он был пропитан люминесцентной жидкостью, как губка. Если бы злоумышленник (каковым Бонд себя не считал) и сумел обойти замок, пёрышки, шерстинки и портреты, о его действиях красноречиво свидетельствовали бы светящиеся под ультрафиолетом следы ног.

Джеймс Бонд перепрыгнул предательский коврик и вступил в святая святых школы.

Содержимое кабинета… Озадачивало. Все стены кабинета были заставлены шкафами; они ломились от изделий, которые с равным успехом могли быть украшением, оружием, предметами культа, декоративными вазочками или лабораторной посудой. У дальней стены располагался массивный письменный стол, заваленный пергаментами и свитками. Рядом с ним висела клетка Фоукса, ручного феникса директора, — сейчас, разумеется, накрытая плотным одеялом, спасибо Пивзу. Небольшая лестница вела на крошечное возвышение в углу кабинета, где размещалась личная библиотека Дамблдора, — очень скромная, там стояла всего пара книжных шкафов, но от этого возвышения буквально веяло какой-то злой силой, и по доброй воле Джеймс забираться на него не рискнул бы. Позади письменного стола виднелись ещё одни двойные двери, более простые; судя по Карте Мародёров, они вели в опочивальню директора (Джеймс предпочёл не задумываться, каким образом четвёрка юнцов сумела пробраться за них и убедиться, что там расположена именно спальня). Ещё в кабинете находился маленький мраморный столик; на нём красовались какие-то серебряные сосуды и стеклянные реторты, словно выдутые стеклодувом-астматиком во время приступа икоты. При виде некоторых из этих реторт Клейн залез бы в свою бутылку и заперся изнутри[133]. В широкой каменной чаше, стоящей на низкой подставке и украшенной жутко выглядящими рунами, медленно вращался серебристо-белый туман. На одном из шкафов лежала Сортировочная Шляпа. На стене над обязательным камином висела подставка, удерживающая огромный, богато украшенный меч.

Как всякий мальчишка, Бонд первым делом заинтересовался мечом.