007. Вы живёте только... трижды

— Да-да, — с улыбкой подтвердила Амбридж. — И в сущности, Минерва, именно вы убедили меня, что мы нуждаемся в дополнении… Помните, как вы отменяли все наказания, которые я назначала этому мелкому проныре Поттеру?.. Я не могла с этим примириться. Я связалась с министром, и он согласился со мной, что генеральный инспектор уполномочена лишать любого ученика привилегий, иначе она — то есть я — будет иметь меньше власти, чем рядовой преподаватель! Теперь вы видите, Минерва, насколько права я была? Чудовищные характеры… Впрочем, читаю дополнение… Кхе-кхе… «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении льгот, послаблений, наказаний, санкций, а также в лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые льготы, послабления, наказания, санкции и ограничения привилегий, определённые преподавателями, за исключением налоговых». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. д..

Амбридж свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала в сумку.

— Итак… Я полагаю, нам придётся навсегда запретить этим троим играть в квиддич, — объявила она, глядя поочерёдно на Джеймса, на Фреда и на Джорджа.

Джеймс почувствовал, как снитч исступлённо забился у него в руке.

— Запретить нам? — он слышал голос Джорджа будто издалека. — Навсегда?

— Да, мистер Уизли, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой. — Наблюдая, как он пытается осознать сказанное, Амбридж улыбалась во весь рот. — И вам, и мистеру Уизли. Я не вам, мистер Уизли, вы можете продолжать играть, хуже вратаря я давно не видела. Итак, я требую, чтобы их метлы были конфискованы; храниться они будут в моём кабинете, дабы не возникло искушения обойти запрет. Но я не фанатичка, профессор, — снова обратилась она к МакГонагалл, застывшей, как ледяное изваяние. — Остальные члены команды могут продолжать играть. Они не проявили склонности к насилию. Ну… Сдавайте мётлы!

Над полем воцарилась мёртвая тишина. Затем её нарушил ликующий вопль:

— Наконец-то!!!

Долорес Амбридж удивлённо наклонила голову:

— Мистер Поттер? Вы что-то хотели сказать?

— Да!!! — Бонд был готов расцеловать Великую Розовую Жабу. — Огромное-преогромное вам спасибо, профессор Амбридж! Вы меня просто нереально выручили! Вот вам моя метла!

— Поттер?!

— Я уже говорил вам, профессор, — квиддич для меня бесполезная и бессмысленная трата времени. Вы, очевидно, не поверили… Запрещая мне играть в квиддич, вы освобождаете в моём расписании от четырёх до шести часов в неделю, которые я смогу проводить за более интересными занятиями! Спасибо вам, профессор Амбридж! Это ваше наказание я приму с радостью!!!

— Он это серьёзно? — осведомилась Долорес у Минервы. — Он и правда говорил что-то такое, но какой же мальчишка не любит квиддич?!

— Разумный, — ответил за опешившую Минерву Джеймс и торжественно вручил Амбридж свою метлу. — Спасибо ещё раз! Пока! Рон, бежим скорее, пока она не передумала!

На глазах у ошеломлённой толпы Джеймс схватил Рона за локоть и рванул с места. Ещё менее, чем обычно, соображающему Рону пришлось перейти на бег, чтобы не отставать от Бонда.

Приятели завернули за угол, вбежали внутрь замка и пронеслись по коридорам, выполняя череду на первый взгляд бессмысленных поворотов. Очутившись далеко от любых потенциальных свидетелей, за исключением вероятных потусторонних, Джеймс прижал Рона к стене и заставил выдержать в полной тишине целую минуту, убеждаясь в отсутствии преследования. После чего виртуозно добыл из-под мантии Карту Мародёров и сообщил ей, что затевает очередную пакость.

— Поверить не могу, — покачал головой Рон, поняв действия Джеймса как разрешение раскрыть рот. — Ты согласился на пожизненную дисквалификацию. И это после того, как поймал снитч, не вставая с кресла! И ты добровольно отдал свою метлу этой ужасной…

— Рон, я тебя умоляю, — шикнул на него Джеймс, не отрывая взгляд от Карты Мародёров. — Утихни.

— Нет, но всё-таки… После того, как… Снитч… И метла… Ты отдал «Молнию»! — вдруг прорвало Рона. — Ты отдал чудесную, замечательную «Молнию»! Мог бы поменяться мётлами со мной и отдать Жабе моё старьё!

— Ты вратарь, — заметил Джеймс, — и твоё место в штрафной площадке. Зачем тебе скоростная метла?

— Да я хоть потренировался бы на ней, — махнул рукой Рон. — А ты её отдал…

— Ничего я не отдавал, — рассеянно ответил Бонд, водя пальцем по карте. — Снегг здесь, Флитвик… Флитвик… Где же Флитвик?

— Но «Молния»… — Рон развёл руками. Он сам видел, как «Молния» осталась в руках у Великой Розовой Жабы.

Джеймс круто развернулся к приятелю и ткнул его пальцем в грудь:

— Слушай, Рон, прекрати ныть! Никакую «Молнию» я не отдавал. Ты же прекрасно знаешь, что я не умею летать на метле!

— Ну да…

— Так какой смысл был для меня брать на игру устройство, которым я не умею пользоваться?

— Но ты же принёс метлу…