007. Вы живёте только... трижды

MI6 анализирует записи воспоминаний Дамблдора

Эм обвела тяжёлым взглядом интеллектуальную элиту MI6. То, что в эту интеллектуальную элиту входила мисс Манипенни, не добавляло Эм уверенности в своих силах.

— Ну, гении, умники и умницы, что у вас есть сказать по поводу просмотренных роликов?

Билл тяжело вздохнул. Хоть формально он и был агентом-«три нуля», фактически он остался администратором, и, как администратор, он прекрасно понимал, что, когда начальство ищет жертву, для всех будет лучше, если начальство найдёт её как можно скорее, включая саму жертву. С этими мыслями Билл сжал кулак и поднял руку.

Эс встрепенулся и попытался отцепить от своего рукава цепкие пальцы Таннера, удерживающие руку молодого специалиста вертикально, но было поздно:

— О, я вижу, молодёжь готова броситься грудью на амбразуру!

— Да ни в жизни! — в ужасе открестился Эс. — Я вообще…

— Вы вообще могли бы суммировать извлечённые нами из видеороликов сведения, — предложил Билл, испытывая нечто, отдалённо похожее на угрызения совести. — Начните с фразы «Мы просмотрели несколько записей, касающихся прошлого Тома Риддла», и пляшите оттуда.

— Мы просмотрели несколько записей, касающихся прошлого Тома Риддла, — послушно повторил Эс, — и выяснили, что он психопат, абсолютно поехавший на идее превосходства магов над нами, нормальными людьми. Более того, его психопатия тщательно подогревалась и развивалась Дамблдором, который сейчас делает вид, что он вообще светоч во мраке и единственная надежда Британии на свободу от Волан-де-Морта, которого он сам взрастил.

— Это с чего же это мы сделали такой вывод?! — опешила Эм, которая пришла к совершенно противоположным умозаключениям.

— У мальчика было тяжёлое детство, — начал выдвигать обоснования для своего мнения Эс. Он выполнил короткую увертюру на вынутой из-под столешницы клавиатуре, и на опустившемся из-под потолка экране возник стоп-кадр из одного из просмотренных ранее воспоминаний. — Дурная наследственность. Вы обратили внимание на обстановку в доме Мраксов? Отсутствие даже таких базовых удобств, как центральное отопление, газовая плита, кондиционер! Всего три комнаты на троих членов семьи! Дети росли в условиях ужасной антисанитарии! Вы видели дохлую змею на двери?

— Это первая половина двадцатых годов! — возмутилась Эм. — Какие кондиционеры? Какая газовая плита, в магической-то хибарке?! Они же там все поголовно как в каменном веке живут, вон, агент Купальница рассказывал, — газовое освещение в центре Лондона, в конце XX века…

— Это у нас конец XX века, — поправил педантичный Кью. — А они вполне могут в самом деле в каменном веке жить.

— Дохлая змея — верно, непорядок… — продолжила Эм, не обращая внимания на главу научно-технического отдела. — Но надо же детям с чем-нибудь играть.

— А его отношение к представителям закона? — не сдавался Эс. — Огден был официальным представиелем Министерства, начальником группы обеспечения магического правопорядка! И схлопотал за это в нос! А это, между прочим, больно, и граничит с проявлением неуважения к должностному лицу!

— Я думала, у магической полиции будет красивая форма с аксельбантами, эполетами и сверкающими пуговицами, — разочарованно протянула мисс Манипенни. — Украшенная полумесяцами, звёздами и непонятными знаками, показывающими звание и выслугу лет. А у него всего лишь старый замызганный сюртук.

— Так это он просто в штатском, — сообразила Изабелла Крулл. — Наверняка парадную форму они только на парадах и носят. Зато уж на парадах-то!.. — и две женщины впали в прострацию, воображая стройные ряды молодцеватых подтянутых волшебников в униформе, в такт поигрывающих своими десятидюймовыми волшебными палочками.

Джейкоб Дауни негромко откашлялся:

— Я один не понял связь между Волан-де-Мортом и этими мерзкими Мраксами?

— Всё просто, — объяснил своему подчинённому Таннер. — В самом начале воспоминания мы видели указатель на Грейт-Хэнглтон и Литтл-Хэнглтон. Эс, будьте добры, промотайте-ка… Из Литтл-Хэнглтона происходит семья Риддлов, мы уже обсуждали этот вопрос. Мы знаем, что мать Тома Марволо Риддла не отвечала хоть каким-либо стандартам красоты, в отличие от отца. По косвенным данным, включая словесные портреты, второе имя, данное в честь деда, и описание медальона, мать мальчика — Меропа Мракс, та самая ведьмочка, которую мы видели у очага. А отец — тот парень, сын местного лендлорда, которого мы слышали во второй части воспоминания.

— Его мать — вон та замухрышка?! — ужаснулся Джейкоб. — Да на неё и крокодил не позарится, даже из гастрономических соображений! Она же страшная, как игра нашей национальной хоккейной сборной[309]!!!

Феминистическая натура мисс Манипенни не позволила ей пропустить этот выпад: