0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Аллё, гараж! — Артист не сдержался и дал старшему вампиру затрещину. Тот наконец подал хоть какие-то признаки жизни — произнес дрожащим голосом:

— Это не мой «ангел»…

— Конечно, нет. Это тупая малолетка, которая думает, что она богиня, и за эту божественность мужики должны осыпать ее бриллиантами. Слушай, я догадывался, что она такая, вот и следил за тобой. Ты мне все-таки не чужой. Господин, твою мать. Нравишься ты мне, чисто по-человечески… По-вампирски…

Чанмин, словно зомби, поплелся к выходу из клуба. Хичоль, фыркая себе под нос что-то нечленораздельное, но явно грубое, отправился за ним следом. И правильно сделал: на лестнице Чанмина оставили силы, и он едва не рухнул со ступенек. Хичоль успел подхватить его прежде, чем охрана, приняв за пьяного, вышвырнула куда подальше.

— Ее больше нет, — вымученно улыбнулся Чанмин, обернувшись к нему. — Теперь она действительно умерла…

— Наконец-то. — Хичоль погладил его по спине. — Пусть покоится с миром, хотя там, в общем, и покоиться нечему.

Джеджун, сделавший покупки не только в магазинах одежды, сварил себе нормальный корейский суп по рецепту «кинул в кастрюлю все, на что взгляд упал», и стал смотреть телевизор. Историй, похожих на его собственную, больше не было, зато обнаружилась передача «Кто хочет стать миллионером?» Джеджун, медленно поглощая суп, разговаривал с телевизором, словно участвовал в игре. В полночь он, не дождавшись никого из соседей, лег спать. Омега надеялся, что ему будет сниться что-нибудь успокаивающее, и сначала не был разочарован: во сне Джеджун привез всех своих братьев на море и гулял с ними по галечному пляжу. Однако, когда самый младший из братьев побежал к воде, рядом с загорающим на полотенце Джеджуном плюхнулись Чанмин и Хичоль.

— К черту! — закричал Чанмин. — Убей меня, я разрешение дал! Убей, и у тебя не будет господина!

— Ой, дебил дебилом, — вздохнул Хичоль. — Поглядите на него: любовь всей жизни загнулась. У меня знаешь, какие чувства были? Вот это — по-настоящему. И не только ПОЭТОМУ. Мы один раз переспали. Давным-давно. А у вас что было с «ангелом»? Напомни.

— Один поцелуй. Всего. Один. Поцелуй.

— Ну хоть взасос?

— Нет, конечно.

— Одуреть! Тоже мне, отношения.

— Ты не понимаешь. Это — любовь. То, что у нас не было физической близости, никак не влияет на чувства.

— Это не любовь, а романтический бред. Хватит уже. Забудь о том, что было с тобой раньше, и строй новую жизнь. Вон Джешка в тебя втрескался, кажется. Хороший парень, хоть и основательно затюканный. Тебе же парни тоже нравятся? Или нет?

Джеджун окончательно проснулся, поняв, что слышит происходящее наяву. Открыв глаза, он увидел за дверью в прихожую два силуэта. «Ох уж этот Хичоль с его длинным языком, — обиженно подумал Джеджун. — Я — затюканный? Ну, да. Но можно об этом и не говорить!»

— Я теперь просто не знаю, зачем живу, — печально усмехнулся Чанмин. — Все эти годы — да что там, столетия! — я выживал лишь благодаря воспоминаниям об «ангеле». Она говорила: «В следующей жизни ты будешь богатым и красивым, тогда мы сможем пожениться.» И вот — я богат и красив, но она… тупая шлюха. Настя была права, черт возьми.

— Да ты же всегда был ничего так на мордашку. Или нет?

— Опомнись, Ким Хичоль. Я потерял глаз в четыре года. Ты хоть представляешь себе, как развивается лицо ребенка при отсутствии протеза? Я тем еще красавчиком был, пока меня вампиром не сделали. А она все равно любила. И поцеловала.

— Ой, и правда, ангел. Поцеловала одноглазого нищеброда с перекошенным лицом. Я бы тебя и трогать не стал. Но видишь, Мин? Та девушка умерла двести с лишним лет тому назад, а эта шлюшка всего лишь на нее похожа.

— Я не знаю, как продолжать жить, понимая, что никакой «реинкарнации ангела» не будет…

— Очень просто. Как я продолжил, когда после одной ночи любви мне сказали: нет, дорогой, давай наш фансервис больше так далеко не заводить? Гордо поднял голову, улыбнулся во все тридцать два зуба и стал дальше скакать по сцене, держа предателя за ручку. Я любил его, и чувства до сих пор остались, но я же не кричу с пафосно-страдальческой физиономией: убей меня, вырви сердце из моей груди! Не раскисай, Мин. Найди себе другого ангела. Повторю: Дже подойдет идеально.

Джеджун сел на диване, прислушиваясь к словам вампиров. Он наконец узнавал что-то о Чанмине, и в этот раз, похоже, о лжи речи не шло.

— Дже? Не буду я портить ему жизнь.

— Ты уже испортил. Переспал с ним. У него же принципы — начала двадцатого века!

— Мне теперь на нем жениться?

— Нет, просто позволь ему себя любить. Он, впрочем, не ангел, а больше на мученика похож. Но все равно лучше той шалавы.

— А как же твои слова про дерьмовые пейринги?

— Я их назад не беру! Но не предлагать же тебе оборотня или монаха, в самом деле.

Хичоль ушел в ванную, а Чанмин побрел на кухню. Джеджун, взвесив все «за» и «против», отправился за ним. Вампира он застал сидящим за столом, со спрятанным в ладонях лицом. Он даже не поднял голову, когда услышал шаги омеги.

— Все слышал? — спросил Чанмин.

Джеджун молча покусал губы.