0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Ты беспросветно глуп, — констатировал Юно, которого Ючон встретил сразу после возвращения первого в город. Герцог еще не исцелился и с трудом держался на ногах, скрывая рану под только что отобранной у Ючона кожаной курткой. Он собирался превратиться в человека неподалеку от места своего преступления и спокойно проделать неблизкий путь назад, но из-за раны это оказалось невозможно: если волк стойко переносил пулю в своей груди, то человек долго протянуть не мог. Оборотень схватил припрятанную за камнем сумку с вещами в зубы и побежал к городу на четырех лапах. На окраине Финикса он принял человеческое обличие, собираясь искать укромное место и что-то острое, не представляя, как будет оперировать сам себя. На его счастье, позвонил Ючон, желавший осведомиться о состоянии дел герцога. Узнав, что тот ранен, Ючон впервые догадался сообщить, что находится с ним в одном городе, и немедленно примчался по указанному адресу. Оборотень прятался за невысоким многоквартирным домом; его рубашка намокла от крови, а лицо заметно побледнело, но он продолжал смотреть на весь окружающий мир, в том числе на подоспевшего офицера, как на «челядь». Правда, будто совсем забыв о необходимой аристократам бессмысленной гордости, Юно попросил прооперировать его, когда он будет в волчьей ипостаси, чтобы почти не чувствовать боли. Ючон сказал, что из человека бы пулю достал, потому как и из других, и из себя не раз инородные тела выковыривал, но вот лохматое чудовище — это не по его части, он же не ветеринар. Чудовище настояло на своем, и Ючон, отдав ему свою куртку, повел раненого вервольфа искать укрытие, где можно было бы спрятать огромного волка. При этом он рассказал, как выполнил свое задание, и Юно, несмотря на все растущую слабость, в очередной раз оценил его умственные способности. — От тебя требовали вернуть долг или убить. Для дона Эстебана это — дело чести, ведь суммы сами по себе были небольшими. Не смог сдержать слово — умри. Это должно вселять страх, напоминать о том, что с нашим знакомым преступником шутить нельзя. И что ты натворил? Одного вообще не искал, а второму, хоть он и не смог расплатиться по долгам, еще помог немного заработать! Уму непостижимо. Беру назад свои слова, сказанные после случая в придорожном баре. Ты все же полный, образцовый, безнадежный идиот. Не удивлюсь, если это — из-за межвидового скрещивания землянина и терронца. Рудиментарный мозг.

— Давай шерстью обрастай, хам, резать буду, — вздохнул Ючон, заводя Юно в открытый и пустой, хотя явно не заброшенный склад.

— Неужели ты знаешь слово «рудимент»? — недоверчиво спросил герцог, начиная раздеваться и стараясь при этом не морщиться от боли.

— Не, но ты все время либо хамишь, либо трахаться предлагаешь, — ответил майор, доставая не предназначенные для операций нож и пинцет. — Сейчас ты точно в койку не звал.

Правда, в тот вечер Юно и Ючон все-таки спали вместе. Или, скорее, дремали. Когда волк исцелился, он решил восстановить силы, отдохнув в прохладном темном помещении. Ючон вытащить его не смог, хотя пытался даже схватить за хвост, махнул на эту затею рукой и пристроился рядом, подложив под голову свернутую куртку. А потом пришел хозяин склада и увидел непрошеных гостей, которых немедленно выгнал.

— Опять забыл дверь запереть, — рассказывал он потом жене, — и туда влез бомж во-о-от с такущей вонючей псиной!

Пока остальные были брошены на произвол судьбы, Чанмин воспользовался всеми преимуществами, которые остались у него еще с пребывания в родном мире. Имея необходимость часто путешествовать в другие страны, он оформил многократную визу в США и потому присутствовал на территории страны совершенно легально (потому, вероятно, он и не слишком переживал за переправу в грузовике, будучи человеком весьма эгоистичным). Чанмин, оставивший себе единственное значимое для дона Эстебана задание, спокойно добрался на автобусе до столицы Нью-Мексико, Санта-Фе. Там он сделал пересадку до Альбукерке, где его ждала цель, и по дороге даже спокойно болтал со старушкой, ехавшей к своей старой приятельнице. «Как любой кореец, я преклоняюсь перед Америкой и хотел бы жить здесь, » — заявил Чанмин, думая примерно следующее: «Пошли вы все в жопу. Независимо от национальности, пола и религиозных взглядов.»