0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

Землю испокон веков населяли два вида сверхъестественных существ: вампиры и оборотни. Но первые — это, что называется, был и смех, и грех: днем существовать не могли, а ночами, вылезая из своих темных укрытий, жаждали только крови, желательно — кого-нибудь молодого и невинного. Эти создания боялись крестов, святой воды, серебра, чеснока, солнца, осиновых кольев… В общем, противные, конечно, были твари, но относительно безобидные. Относительно оборотней. Оборотни, кстати, были нескольких видов. Чаще всего встречались вервольфы, которые превращалась в волков, но водились также лисы, медведи, тигры и небольшая популяция орлов в горных районах. Волки лучше всего приспособились к жизни среди людей. Они не имели никаких особых, присущих только им слабостей вроде превращения в полнолуние и потери контроля над собой, зато обладали достоинствами в виде огромной физической силы, острого зрения, слуха и обоняния. Это помогло им много веков назад завоевать власть над простыми смертными и повсеместно наслаждаться ей.

В начале шестого десятилетия восемнадцатого века на просторах старой доброй Англии в семье герцога Кентерберийского (который, как и многие в тех краях, был вервольфом корейского происхождения, но не брезговал править европейскими землями) родился старший сын, названный Юно. Доказывать высокий статус по человеческим меркам ему было не нужно, а вот показать, кто главный в стае оборотней — обязательно. Когда скончался предыдущий вожак, Юно было только семнадцать. На его место претендовали трое: он сам, сын покойного альфа-самца по имени Джунсу и амбициозный юноша Джеджун. С Джеджуном Юно разобрался легко: соблазнил его и овладел им трижды за одну лунную ночь. У волка, который стал «самкой» для другого самца, не было никакого права занимать место вожака. Но Джеджун и не думал переживать по этому поводу, потому что процесс потери волчьей чести пришелся ему по вкусу. А вот с Джунсу пришлось сразиться. Юно победил и таким образом стал самцом альфа. Самку, которая позже стала герцогиней, ему выбрал совет старейшин. Однако Юно держал ее на почтительном расстоянии от своей особы и вдали от дел стаи, благо имелся в его особняке расторопный дворецкий-человек, компенсировавший свою мужскую неполноценность виртуозностью в удовлетворении дам любого возраста и внешности.

У людей, населявших владения оборотней, существовал давний обычай: на праздники они преподносили в дар своим господам рабов. Сильные и выносливые мужчины отправлялись на тяжелые работы, а прекрасные девы становились наложницами вервольфов. Правда, Юно девы не интересовали: когда ему, еще молодому вожаку, подарили очаровательных близняшек-блондинок, он обесчестил обеих, а потом раз и навсегда забыл, предоставив заботам все того же дворецкого-кастрата. Прошел слух о «необычных» предпочтениях герцога, и на следующий день рождения ему подарили нескольких мальчиков. Юно ими заинтересовался, но тут в бой вступил ревнивый Джеджун. Гарем гаремом, это аристократу положено, только чтобы никаких чувств! И Юно согласился на это условие. Да и какие чувства могли возникнуть к покорным рабам, которые все его прихоти выполняли с видом стоящих на эшафоте осужденных, когда был Джеджун, готовый с радостью ублажать вожака стаи всеми аморальными способами.

Так продолжалось долго, пока на тридцатый день рождения Джунсу не преподнес Юно неожиданный подарок. У Джунсу имелось небольшое заморское владение на исторической родине верхушки стаи, то есть в Корее, и, чтобы сделать приятное самцу альфа, он приказал своим крестьянам из тех мест найти ему красивого и непременно девственного юношу. Зная, на какое непотребное растерзание пойдет этот «подарок», крестьяне опечалились: им было жаль своих сыновей. К счастью, жил в одной деревне хорошенький мальчик восемнадцати лет, сирота, которого, разумеется, жалеть было некому. Мальчик, вдобавок, был скромный и собирался делить ложе лишь с будущей супругой. Посовещавшись, крестьяне выбрали его и отдали Джунсу, который, в свою очередь, преподнес подарок герцогу Кентерберийскому.

— Как зовут тебя, милое создание? — спросил вожак по-корейски, так как английского, разумеется, его новая игрушка не знала.

— Шим Чанмин, господин герцог, — ответил мальчик, почтительно опуская взгляд. Ему, бедному, не говорили, с какой целью его привезли в Англию, и он наивно полагал, что будет обыкновенным слугой.

— Такой сойдет лишь на один раз, когда каждое прикосновение будет пугать его своей новизной, — заявил Джеджун по-английски. — А потом забросишь, как остальных.

— Обещай с ним не спать, даже если Его Светлость прикажет, — попросила герцогиня дворецкого, которого за много лет фактически совместной жизни успела полюбить и начать считать своим единственным настоящим супругом.

— Да он же и не приказывает делать это со своими мальчиками, — успокоил ее Ючон. — Хранит для себя на тот случай, если ревнивого виконта не будет рядом.