0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Мне просто интересно, как молодой и здоровый мужчина может справляться с природными потребностями, — пояснил Юно. — У меня был кастрированный дворецкий, и тот не мог противостоять соблазну; что уж говорить о тебе… Понимаю, ты монах; но мне известно, какой разврат процветает в католических монастырях, и я не верю, что у вас не происходит того же самого. Неужели старшие товарищи никогда не заглядывались с вожделением на твое тело, не пытались прикоснуться?

С Кюхёном ничего подобного не происходило, но он покраснел не хуже Джеджуна, представив себе, как учитель или Шивон пытаются его раздеть.

— Ты безумен, оборотень, — твердо сказал он, переводя взгляд на стену.

— У него просто другие представления о приличиях, — решил Джеджун, дуя на чай, чтобы тот немного остыл. — У всех нас разный менталитет, вы еще не заметили? Для майора, наверное, нормально поковыряться в носу у всех на виду и сплюнуть на пол в помещении, для герцога — интересоваться чужой личной жизнью…

Он сделал несколько крошечных глотков, подавился чаинками и закашлялся. Юно услужливо похлопал его по спине.

— А вампир, конечно, живой, — принялся увещевать сам себя Джеджун, когда перевел дыхание. — Он говорил, что у него могут быть дети. Мертвые же не имеют потомства, правильно?

— Шим Чанмин так много лгал, что я уже не стал бы верить ни единому его слову, — поморщился Юно.

На кухню вернулся разъяренный Джунсу и, схватив Кюхёна за руку, выдернул его из-за стола.

— Кю, тебе тоже не стоит общаться с этими извращенцами, — объявил он. — Ты мальчик хороший, а они сейчас тебе всяких гадостей наговорят!

— Уже наговорили, — наябедничал Кюхён.

— Бедный. — Джунсу прижал его к себе и, недобро сверкнув глазами, отчитал Джеджуна: — Я был о тебе куда лучшего мнения!

— Я сам был о себе лучшего мнения, — грустно признался Джеджун, разглядывая опускающиеся на дно кружки чаинки.

Джунсу вызвали к одному из старинных приятелей нового работодателя. Как ни странно, позвонили Юно: по всей видимости, Кукурузник был сторонником строгой иерархии, и если Чанмин оставил «главным» оборотня, то именно через его посредничество он и собирался решать все вопросы. Приятель, которому требовалась помощь, потерял обе ноги; художник, лишь изредка использовавший дар целителя, догадывался, что ничего не получится.

— Тогда от него, полагаю, избавятся, — тихо сообщил Ючону Юно, из прихожей наблюдая за взволнованно бродящим по гостиной Джунсу. — А может быть, заодно и от тебя.

— От меня фиг избавишься, — мрачно ответил офицер. — Уж сколько лет пытаются.

— И живописца не жалко?

— А то я этого Су защитить не смогу. Мне доводилось важных людей охранять, у меня хрен подохнешь, если сам не прибью.

— Даже не сомневаюсь, — согласился Юно. Джунсу тем временем рассуждал вслух: может, для лучшей концентрации стоит помедитировать, попросить мастер-класс у Кюхёна? — Но не легче ли заставить нашего живописца воспарить к небесам от счастья и придать ему сил?

— Это че еще мне делать надо? — нахмурился Ючон. — Я же и так с ним живу.

— Ваши отношения не выходят за рамки дружеских, а он любил того, другого Ючона. Пригласи его на свидание, устрой романтический вечер.

— Романтический? — Ючон присмотрелся к Джунсу: тот уже перестал вышагивать по комнате, сел на диван и низко опустил голову, зарывшись пальцами в свои волосы. — А мне с ним ниче такого не придется?

— Нет, ты же в положении.

— А, ну да. Счастье, мать его, какое. Пойду Дже спрошу.

Ючон вернулся на кухню, где Джеджун все еще никак не мог допить свой «целебный» чай, а Кюхён на всякий случай колдовал еще и над водой в графине — создавал «запас».

— Слышь, Дже, у меня тут вопрос такой… — Майор сел напротив него и постучал пальцами по столу, чтобы вывести блондина из прострации. Тот поднял взгляд и кивнул, как бы сообщая, что внимательно слушает. — Блохастый говорит, надо Су свиданку устроить, чтобы его проперло и он нормально безногого мужика вылечил. Так вот… Ну, ты расскажи, че да как. Я на свиданках не был, не знаю, как их делают.

Джеджун от неожиданности окончательно пришел в себя и в один глоток допил чай.

— Вы никогда не ходили на свидания? — переспросил он. — Как это?

— Так война же. — Ючон шмыгнул носом, хотя никакого насморка и в помине не было — вероятно, это было одно из проявлений его смущения. — Не до романтики.

Джеджун улыбнулся с доброжелательным снисхождением. Вот уж о чем он раньше не догадывался, так это о том, что когда-нибудь у него, как у более опытного, станут просить совета о делах сердечных. Вспомнив свои неловкие отношения с Юно в школе и короткий роман на курорте, а заодно вооружившись внушительным багажом сентиментальных фантазий, он стал рассказывать офицеру, как надо вести себя на свидании. Тут были и розы, и прогулки у реки, и стихи… и поцелуй.

— Хотя целоваться не обязательно, — тут же спохватился Джеджун. — У вас все только начинается… ну, с вашей, майор, точки зрения.

— С моей вообще все кончается! — грозно напомнил Ючон, выставив указательный палец и случайно ткнув им в нос Джеджуна. — Я ж его бросить должен, забыл?