0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Я сейчас разведу лекарство. — Джунсу включил чайник. — И потом Джеджуну надо отдохнуть. У тебя ничего не болит?

Джеджун опять помотал головой.

— Уверен, что ничего? — шепотом спросил Юно, наклонившись так низко, что даже коснулся губами мочки его уха. Джеджун чуть заметно задрожал. — От тебя пахнет так, словно ты недавно занимался любовью… Я чую на твоей коже запах мертвеца…

— О боже, так он еще и мертвый? — переспросил Джеджун, резко поднявшись со стула. От страха у него начало темнеть в глазах. — Шим Чанмин… труп?..

— Он же вампир, — тихо ответил Юно. — Чтобы стать вампиром, сначала требуется умереть. Ты не подумал об этом?

Джеджун покачнулся и оперся руками о стол, чтобы не упасть.

— Он же… Мы же… Я с ним… — бессвязно бормотал он. И как ему хватило глупости забыть, что вампиры — это ходячие мертвецы? Во всем современный кинематограф виноват. Ну, и то, как неистово билось сердце Чанмина, когда он целовал его.

— А у него и впрямь происходит семяизвержение? — полюбопытствовал Юно.

Джеджун вспомнил, чем завершилась «ночь любви», и к его горлу подступила тошнота.

— Слышь, Дже, да он такой же мертвец, как я НЛО, а ты кошка, — попробовал успокоить его Ючон. — То есть че-то общее есть, но суть другая.

— Майор, идите обратно на сайт про домашних животных, найдите названия препаратов, — простонал Джеджун. — Вдруг правда что-то поможет… Эта проклятая течка уже сделала из меня некрофила! А я… — Он в панике посмотрел на Юно, которого считал экспертом в вопросах нечисти. — Я не умру от заражения? Чанмин в меня… кончил…

Вода вскипела, шум прекратился, и Джунсу, дежуривший у чайника, отчетливо расслышал последнюю фразу.

— Чего-о? — ошарашенно спросил он, уставившись на Джеджуна. — Кто… чего… ТЫ ПЕРЕСПАЛ СО СВОИМ БРАТОМ?!

— У него течка, он себя не контролирует, — прикинулся адвокатом Юно.

Джеджун спрятал лицо в ладонях. Пусть его ругают за кровосмешение — это ерунда по сравнению с тем, что он занимался сексом с мертвецом. И, кстати, если вспомнить фольклор, то без крови Джеджуна Чанмин мог скоро превратиться в иссохший труп…

— Да вы тут все чокнулись! — Джунсу повертел пальцем у виска. — Я думал, то, что Чанмин увел твоего парня, — это предел идиотизма, на который вы способны. Так нет же! Теперь двоюродные братья друг с другом трахаются! Дже, ты же его воспитывал! Помнишь, как разрешал спать в твоей постели, когда он после смерти родителей боялся оставаться один и плакал по ночам… Ага, до сих пор разрешаешь!

Джунсу вышел из кухни и потащил за собой Ючона, которому, по его мнению, не стоило слушать дальнейшие признания извращенца. Юно снова обнял Джеджуна и мягко поцеловал в висок.

— Чтобы стереть прикосновения вампира, ты должен отдаться живому существу, — посоветовал он.

— Вам, что ли? — всхлипнул Джеджун. — Вы-то чем лучше? Вы зверь.

— Это всего лишь моя особенность. Я родился с ней, в отличие от вампира, которому пришлось испустить дух ради обретения своей нынешней силы.

— Но душа-то у него все еще есть, — заметил Кюхён, который все это время молча стоял в углу кухни и лишь изумлялся, в какой отменный балаган ему довелось попасть. — Его аура — темнее, чем у оборотня; безусловно, он проклят. Однако он не мертв в привычном нам смысле.

— Вы правду говорите или успокаиваете меня? — недоверчиво отозвался Джеджун, убирая руки от лица.

— И то, и другое, — улыбнулся Кюхён. Затем он взял чайный пакетик, разорвал его и насыпал содержимое в кружку — вероятно, решил, что чаинки так просто хранятся до использования. Залив сушеные листья кипятком, он около минуты поводил ладонью над заваркой и поставил кружку перед Джеджуном. — Выпей.

— Что вы с чаем сделали? — бесцветным тоном спросил Джеджун.

— Тебе следовало еще вчера объяснить, как плохо ты себя чувствуешь, но из ложной скромности ты не стал этого делать и возжелал вампира, — сказал Кюхён, садясь за стол. — Монахи монастыря Священной горы умеют заряжать воду так, чтобы она лечила некоторые хвори. В число таких немощей входит и усиленное влечение, толкающее мужей и жен на измены, а юношей — на рукоблудие.

— Сам это и пьет, — с усмешкой предположил герцог. — Чтобы усмирить желания плоти.

— Отнюдь. Монахи должны справляться с этим путем духовного очищения и достижения внутренней гармонии.

— И это всегда помогает? — продолжил издеваться Юно, надеясь, что сможет задеть мага за живое. — Даже по утрам не стоит? Эрос не посещает во снах?

— Я должен отвечать на эти вопросы, нечистый? — Кюхён скрестил руки на груди. — Уверен, что нет.

— Ты стесняешься, — с видом победителя подытожил Юно.

— Монаху надлежит быть СКРОМНЫМ, а не стеснительным. Если бы я побоялся вмешиваться в беду Ким Джеджуна — это была бы стеснительность. А то, что я не желаю говорить с тобой о своем теле или показывать его, — скромность. И здравый смысл тоже. Который у тебя, нечистый, похоже, отсутствует.