1

Физическая форма. Вот что отличает представителя третьего поколения от наших далеких предков из первого с их кариесом и остеохондрозом. Благослови вас Великий Хаос, обязательные уроки гимнастики, у-шу и плавания в интернатуре. Хвала тебе, вечная мода на рельефный пресс и стальные икры. Даже с набитым по гланды брюхом догнать страдающую от одышки Бабу-Ягу нам не составило ни малейшего труда.

Мы нежно (но крепко) подхватили затравленно озирающуюся старушенцию под белы рученьки.

- Караул, похищение…- тихо и безнадежно проблеяла ведьма, не забывая при этом активно извиваться и зверски царапаться.

- Какой караул, Эрика, или как тебя там? Тебя же не опознает ни один мониторинг, так что забудь про паладинов. У невидимок свои минусы, не находишь? Так, еще раз меня окарябаешь, и Полина тебя оскорбит действием,- предупредил я, засовывая упирающуюся мерзкую бабку на заднее сидение Блохи.

51

- А ну выпустите меня сейчас же! Всегда говорила, что от Бадендорфов одни неприятности. И как вы, малолетки, только меня отыскали. Ничего не скажу, ничего не знаю!

Мы торчали уже минут пятнадцать на обочине, а допрос явно не клеился. Фальк юлила, ругалась, брызгала слюной и сыпала проклятиями, но на вопросы категорически не отвечала.

- Да что ты? А может быть тебя принудительно отсканировать и Молоху слить?

- А ты попробуй, щенок! - Эрика Фальк нагло усмехнулась, явно уверенная в своих способностях противостоять всевидящему оку Молоха,- Знаешь, сколько таких я повидала? Тоже мне, умник нашелся!

- Крепко она за что-то любит ваше семейство, Вилли,- покачала головой Полли и вдруг изо всей силы ущипнула Бабу-Ягу за руку.

- Ай! Ты чего, дура, совсем спятила? Больно же! – завопила крайне удивленная таким поворотом событий старуха.

- И правда, чего это ты, Полли?

- Прости, Виль, время идет, а паяльника под рукой не оказалось.

- Какого паяльника? – удивился я.

А вот Эрика Фальк точно знала, о чем идет речь, и вперила в меня пылающий бешенством взгляд.

- Так вот зачем ты притащил с собой баалитскую шиксу, Бадендорф? Сам боишься о старуху ручки замарать, помощничек нужен? Папаша твой покрепче будет, сам справлялся. Только где же это теперь он? Опять подох небось? Туда ему и дорога, жаль не знаю, где могилка, вбила бы кол в нее поглубже, чтоб снова не вылез! – Эрику явно веками клинило на чем-то связанным с папэ, а Полли неожиданно разбередила старые раны.

- Я давно догадывался, что между нашими адептами мало общего, наверняка и до конфликтов доходило. Но чтоб так беситься… И, главное – за что?

- Все же так просто, Вилли, - Полина грустно смотрела в окно на сумасшедшую пляску светлячков, - Она когда-то в него втрескалась, а он или отшил, или хуже того – не заметил. Тебе этого не понять, это на другой планете за двести лет отсюда.

Я с удивлением посмотрел на Эрику.

Та сидела с окаменевшим лицом.

- Да ладно?! Серьезно? Когда?

- Скажешь ему – убью.

- Могила, мамой клянусь.

- Ты ничего не знаешь об Инге, чтобы клясться.

- А ты знаешь?

- Я-то? Мне ли не знать. Я сама, дура, с сестрой его и познакомила. Всем нам на голову. Заводи точилу, Бадендорф-младший, поедем ко мне, хоть чаю попьем.

Надо же, папэ тогда не соврал. Все же тетя.

52

Давным-давно в некотором царстве, в некотором государстве жили-были две красавицы-сестренки, Эрика и Инга Фальк. Старшая, Эрика, была смелой, сильной и смышленой, заканчивала биологический факультет, думала о защите кандидатской и строила планы на безмятежное будущее. В мальчиках дефицита не испытывала, сильно необходимыми их при этом не считая.

Младшая, Инга, была застенчива, скромна и очень социофоб. В универ не пошла, потому что жутко пугалась незнакомых людей, а тихо в домашних условиях готовила себя на роль художника-оформителя.

И все в их жизни разом пошло прахом, когда в размеренное движение созвездий над головами сестер Фальк ворвалась блуждающая планета по имени Гюнтер фон Бадендорф.

Эрику под монастырь подвели поклонники с факультета. Мальчики так старались произвести впечатление на сокурсницу, что не подумав о возможных для всего мира последствиях, пригласили ее однажды на лекцию модного подпольного социолога-утописта, уже запрещенного к тому времени в паре десятков стран.

Встреча происходила очень концептуально на территории заброшенного завода. Были свечи, море бухла и пара сотен считающих себя авангардом науки студентов. Лектор выглядел брутальным нонконформистом, а его идеи очень легко приживались в вечно бурлящей ради самого бунта студенческой среде. Так что когда папэ спустил на неподготовленную аудиторию свою беспощадную харизму – участь Эрики была решена. Хлебнув для храбрости, она написала ему записку с каким-то умным вопросом и номером телефона.

Разыскиваемый полицией красавчик-социолог перезвонил через два дня, похвалил ее новаторский подход и пригласил пытливую девушку принять участие в еще одном кулуарном слете локомотивов прогресса, в конце которого Эрика поняла, что влюблена до беспамятства.

Первая любовь всегда дается нелегко, и чем позже она приходит, тем беспомощнее ее жертвы.