1

Эрика делала все возможное, чтобы привлечь к себе внимание Гюнтера фон Бадендорфа. Она прониклась идеей Глобального Гуманизма, она долбила гранит науки в поисках ответов на интересующие его вопросы, она в кратчайшие сроки стала одним из его самых приближенных, как ей казалось, друзей. Она училась у Спирита не оставлять следов в сети. Их вместе с Илаем и Шином накрывал почти экстатический транс от прорывов в понимании воздействия Левиафана. Бедняжка делала все. И конечно же все сделала не так.

Гюнтер фон Бадендорф так проникся к Эрике Фальк и ее вкладу в общее дело, что однажды даже согласился на предложение остановиться не в отеле, а у нее дома, до смерти перепугав своим громким появлением младшую сестру, о существовании которой он до этого даже не подозревал.

Тем вечером все закончилось для Эрики Фальк и для человечества, начавшись для меня и будущей Теократии.

- Аккуратнее с влюбленными дурочками, Вилли. Они видят далеко за пределами обычного для людей светового диапазона. И куда уж от них скрыть такие совсем простенькие вещи, как двое влюбленных с первого взгляда. А я только и могла, что сидеть с ними за одним столом и видеть, как это происходит. Утром он уехал, а мы с Гуськой проревели по-бабски весь день, она все твердила: «Забирай!», а что там забирать, все уже было ясно. Он же обо мне так и не догадался, осел упрямый.

Тетя Эрика налила нам еще чая с мятой и снова угнездилась в старом обшарпанном кресле.

- Я ее предупреждала, что потом случится, только кто ж такие вещи слушает. Не важно, что я была во всем права. Говорила, что посадят, и сажали. Говорила же, что убьют… Сколько раз его убивали, ты знаешь? У женщин все наоборот, чем хуже становится, тем сильнее любишь.

Мы тихонько сидели в обнимку с Полиной на диване, понимая, что никаких вопросов задавать не нужно. Это была не история из учебника, это была настоящая жизнь, горькая на вкус и тем – настоящая.

- А потом пошло-поехало. Ингуська-то повзрослела, да и как тут не повзрослеть, когда что ни месяц, то или обыск, или похоронка. Потом перелет, работала она тогда, как проклятая, спала по два часа. Ну и мальчишки все вокруг ее обожали, естественно. Еще бы, если она уж такого обормота перевоспитала, то о других и говорить нечего. А потом уж и ты родился.

Тетя Эрика отставила чашку и снова стала каменной лицом.

- Перед экспедицией она почувствовала что-то. Нашла меня как-то, хоть я от вас всех и пряталась. Велела, случись что, за тобой приглядывать. Тогда я админские слепки-то и стырила, тоже почуяла неладное. У Кощея же еще до нашей встречи вторую жену вместе с детьми от первого брака взорвали в Ашкелоне. Это как раз перед первой Ирано-Израильской войной, когда арабы на евреев сильно борзели. Я очень боялась за Ингу, запросто же могло что-нибудь подобное приключиться. Он как раз меня начал по Соломонову Морю терзать чуть не каждый день.

- Да что за море такое. Я какой раз слышу, а расшифровки так и не нашел.

- А, это древний казус. Якобы для царя Соломона был построен медный сосуд символизирующий число Пи. Гюнтер на нем зациклился, считал, что это был первый в истории ключ к вероятностным потокам, расчеты Молоха его не всегда устраивали, вот он и пытался отыскать альтернативу.

- Молох умеет просчитывать вероятность? А мне можно посмотреть?

- Возьми да подключись. А ты думал - зачем же тогда ему столько железа? Наш комп для этого и проектировали, все остальное - побочка. Только я еще не догадывалась, к чему дело идет, сама я с Молохом общаться не могу, вот и проглядела. Чего угодно ждала от Гюнтера, но чтобы такое. Никогда этого ему не прощу. Никогда.

- Что именно, тетя Эрика?

Сестра моей мамы сейчас явно была не здесь и выглядела очень, очень страшной. На месте папэ я бы спрятался в другой Галактике.

- Я потом вскрыла предполетную документацию. Разрешение на экспедицию «Дверь» было дано в обход Молоха за подписью Гюнтера фон Бадендорфа. И никакие не баалиты, а он сам, своими собственными руками убил Ингу.

В следующие два часа мы узнали еще много нового и неожиданного, как о моих родителях, так и о наших друзьях-адептах, но… Папа, папа, папа. Что же ты наделал, Гюнтер фон Бадендорф?

53

Блоха гладко проходила редкие повороты на шоссе, сухенькая фигурка тети Эрики давно пропала из вида, а мы с Полиной все пытались хоть как-то переварить услышанное.

- Ну, у тебя и предок, Виллечка. Даже уж и не знаю, стоит ли знакомиться.

- Не уверен, что тут все однозначно, Полли. Я сам в нокауте, но последнее время стараюсь не принимать скоропалительных решений, какой бы аховой не казалась ситуация.

- Да что тут думать, все яснее ясного. Любил-любил, а потом – бац – и разлюбил. Обычное дело.