1 2

темном пузырьке, смочила тампон — по комнате распространился жгуче-

терпкий аромат, смутно напоминающий о цветущих горных лугах. Смочила

виски, протерла девушке руки от плеч и до кончиков пальцев, склонилась

низко-низко над гладким лбом и забормотала какие-то свои мольбы-просьбы —

быстро-быстро и невнятно. Потом снова начала отсчет: один, два, три. На трех

время словно остановилось — неподалеку роженица, кричавшая с самого

начала процедуры, снова начала свои рыдания, и крик ее замер на одном звуке;

капли воды, скапывающие с мокрого полотенца, брошенного у изголовья

кровати, замедлились и остановились, остановившись в воздухе. Над девушкой

затемнели багрово-черные тени.

Спящая Лентина видела себя бегущей по приозерным лугам, среди остро

благоухающего разнотравья. Надвигающиеся тучи не пугали — сезон дождей

еще не начался, так что, если и польет, то ненадолго. Девочка добежала до

огромного дерева, росшего возле самой воды. Присела у его корней, начав

сооружать сокровищницу — это была одна из ее любимых игр — выкопать в

укромном месте ямку, сложить туда красивые камешки, лепестки, мелкие

стёклышки — все, что имело ценность и особую красоту в глазах ребенка;

потом это накрывалось стекляшкой побольше, желательно цветной.

Старательно закапывалось и, через несколько дней можно было раскопать

аккуратное окошечко и рассматривать свои сокровища, которые теперь

становились совершенно другими: таинственными, приобретающими вид

настоящих ценностей, зарытых давно для сохранности от злыдней. Злыдней

тогда Лентина видела очень мало за свою коротенькую счастливую жизнь, но

слышала о них предостаточно, когда помогала на кухне, где любили посудачить

о всяких таких нехорошестях...

Потом Лентина начала падать в темную бездну. Ей лет пять, она

умудрилась свалиться со старой яблони в колодец, который был старше

растущих в саду деревьев, края обваливались, а садовник забыл закрыть

крышку. Воды в колодце уже почти не было, туда, во влажную темноту,

пахнущую мхом и плесенью, сбрасывались ветки, сорная трава, камни.

Срезанные ветки и спасли Лентину — они спружинили и не позволили ей со

всего маху удариться о камни на дне. Падая, она кричала, что есть мочи —

звонко, почти срываясь на визг от ужаса. На эти вопли сбежались все, кто тогда

был рядом. Перепуганный отец спустился с крыши в неурочный час, прервав

дневные наблюдения, что ранее не случалось никогда...

Падение в темноту остановилось, она увидела себя сидящей — той же

маленькой пятилетней девочкой, которая зарывала свои сокровища на берегу

озера и однажды упала в колодец, но видя себя словно со стороны, зная, что она

– взрослая женщина. Она сидела на пушистом облаке и болтала ногами, не

опасаясь сорваться вниз, и не боясь рядом сидящего — темнобородого, с лицом

и телом трупа, который был обожжен, а потом утоплен — такого странного

цвета была у него кожа. Она нисколько его не боялась, с детской

непосредственностью задавала множество вопросов, которые только успевали

приходить на ум, и срывались тут же с языка:

- Куда деваются дохлые жуки? А откуда берется рыба? И ветер когда перестает

дуть, куда пропадают качания деревьев? А кто ты такой? Кто такие драконы?

Почему ты молчишь? Мои сокровища, которые я зарыла под деревом, их потом

найдут?..

Темный человек молчал и лишь покачивал всклокоченной головой. Так

продолжалось вечность – вопросы не иссякали, но и ответов не было, а от этого

любопытство лишь набирало силу. Вопросы становились совсем нелогичными,

гримаса легкого недоумения на полуразложившемся лице сменилась

негодованием, потом с раздраженным воплем: «Нет, ну я не могу так

работать!», темный человек сорвался с облака и пропал в тумане. Облако и

туман перестали быть белыми и начали темнеть в грозовом свете, исходящем от

одной-единственной темной тучи, которая постепенно заполняла все

пространство сна. Лентина вскрикнула и вновь начала падать, но теперь было

страшнее, чем тогда, в детстве — скорость падения была поистине ужасающей

и приближающаяся равнина означала неминуемую смерть. Сковывающий страх

заставлял цепенеть, не пытаясь спастись. Сквозь муть и туман, проносящиеся

мимо, она услышала слабый голос: «Три, четыре, пять, шесть, семь —

просыпайся. Ты можешь вернуться, тут тебя ждут, ждут друзья, которые

помогут. Возвращайся...». Голос, сначала слышавшийся едва-едва, теперь

грохотал, перекрывая вой разыгравшегося урагана, заполняя пространство.

Лентина вдохнула последний раз воздух своего ускользающего детства и

проснулась. Сначала попыталась резко сесть, но обнаружила, что ее руки