1/2 века

По степи снегонедужной
Пусть затерянной лежит
И костлявость вьюг жемчужно
Стелет пьяно бельма лжи.
Тенькать, звякать бубенцами
Тройка мчится дребезжа –
Лиха горького гонцами
Пребывая и служа.
А от тропочки в сторонке
Дым коромыслом встает:
Пузом вздутый, брюхом тонкий,
Сыт, голодный – пьяный слет.
Здесь сугробная харчевня,
Злой метелицы приют,
Прилетев хрипя с кочевья,
Здесь бураны зелье пьют.
У обмерзло льдистой стойки
Целовальник взвихрен – мраз;
Джин и виски и настойки
По порядку иль зараз?
«Ну, хвати смелей с дороги!..
Сердце в пламень утопи…
Ты не тропик – недотрога,
Вы не трусы воробьи!..»
И восторгом песни бранной
Огласилася зима,
Пированьице буранов –
Злых кочевников корчма.

1920 г. Сибирь

(Из окна вагона)

Op. 3.

Громыхая поле пробегает мимо.
Жаждою сгорает? хочет лимонада?
Поле не подобно царственному Риму:
Полю обладанья, властности не надо!..
И ему не надо – знаний, громкой славы
Пышнорослым сором поле предовольно;
Нежит, любит травы;
Им, «ему» не больно!..
«Поле» быстро мчится… все себя покажет
(Римская волчица,
Сердце нежно, даже…)
Травкою муравкой,
Блатною водицей,
Кочкой – бородавкой,
Рощицей – девицей –
Поле всем довольно.
И ему не надо
Лето – зной – кефира
Или лимонада;
Не взыскует мира,
Где сознанью больно!..

1907

«Чье имя ведомо и веки не забыто…»

Op. 4.

Чье имя ведомо и веки не забыто,
Кто навсегда от тленья убежит,
Кому, минувшему забвения обиду,
Бессмертия заветный редюит?

Mundus Libitinae

Op. 5.

На косогоре, неудобном
Агрикультуры и жилья,
Лежит общении загробном
Персон различная семья.
Над каждым холмик невысокий,
Как зуб, шатающийся крест.
Обвитый высохшей осокой.
Могильных угрызений перст.
Иль, сплошь, лишившись поперечин,
Торчит уныло черный кол…
Так погибающее судно
Пустую мачту кажет нудно
Над зыбью влаги скоротечной,
Биющей вечности атолл.

1920 г. Басаргин. Приморье.

«Младенец малый молчалив…»

Op. 6.

Младенец малый молчалив
Мосты мигают моментально
Мелькает мельпоменмотив
Местами мрачные ментально.
Мороз мигрени мракобес
Мертворожденный муки мраком
Меняет мимик мировес
Мавая миррой мягкиммаком.

Псевдо-поэту

Op. 7.

Слова тебе – лишь побрякушки;
Не речь – а кваканье лягушки…
Но где же тот глагола пламень
Что жечь способен даже камень,
Народов массы всколыхнуть,
К свободе указуя путь?

Водка

Op. 8.

Развалившийся шинок,
Полон громкой свары!
За столом – гуляк венок
Одиночки, пары…
Сам раскосый Сатана,
Подающий водку,
Помогает им сполна
Лить стаканы в глотку.
А домах – немытый строй,
Жалкие ребята,
Неутешный бабы вой:
«Жизнь моя триклята»!

«Мы – в этом мире постояльцы…»

Op. 9.