1 АВГУСТА 1914

Наверняка американского визитера очень обрадовала поездка на фронт (с разрешения генерала Алексеева). Гражданин нейтральной страны получил возможность побывать на передовой в компании генерала Куропаткина, встретиться с боевыми окопными офицерами. «Из долгих бесед с ними и другими я вынес впечатление — вооруженные силы тесно связаны с общественными организациями, и те и другие имеют общие причины для недовольства коррумпированной и неумелой бюрократией». Харпер определенно с удовлетворением писал о непорядках в России, недовольстве режимом и т. д. Все же он попадал и не раз в неудобное положение, когда читал лекции для офицеров и произносил короткие речи перед солдатами. Проантантовскому благодетелю «было довольно трудно, — писал он, — объяснить позицию Америки в отношение войны. Для себя лично я решил проблему, объявив, что, как многие другие отдельные американцы, я не был нейтрален».

Хотя режим клонился к упадку — как иначе можно объяснить свободу, с которой американец вел описанные разговоры не только в тылу, но и на фронте, – власть еще не была настолько дряблой и дремлющей, чтобы выпустить окончательно бразды правления. Уже с ранней весны в пику «общественности» создаются различные правительственные комитеты для обеспечения топливом, по военным перевозкам и другие. 20 июня царь утвердил «Положение об Особом Совещании для объединения мероприятий по обеспечению Действующей Армии предметами боевого и материального снабжения». Представительство в нем Думы было очень скромным. Поливанов, вступив на пост военного министра, а ему и надлежало быть председателем Совещания, переработал положение (увеличил представительство Думы, ввел членов от «Земгора» и Военно-промышленного комитета) и провел проект через Думу.

17 августа измененное положение было утверждено,и начало действовать «Особое Совещание для объединения мероприятий по обороне Государства». Было учреждено еще три «Особых Совещания» — по перевозкам, топливу и продовольствию. Все они обросли бесчисленными комитетами. Структура руководства военной экономикой оказалась необычно громоздкой. Ввиду упорядоченной неразберихи монополисты могли диктовать цены и, в сущности, были не очень стеснены в своих действиях. Итог — первоначальное намерение правительства возобладать над капиталом по мере развертывания деятельности этих органов, пожалуй, привело к обратным результатам.

В годы войны развитие государственно-монополистического капитализма в России пошло гигантскими темпами. Хотя в рамках Особых совещаний моголы финансового капитала с политической точки зрения были подчинены царской бюрократии, кучке помещиков, в области экономических отношений крупная буржуазия могла сказать и говорила веское слово. Было бы глубоко ошибочно утверждать о недоразвитости государственно-монополистического капитализма в России. В руках российской крупной буржуазии были все рычаги для постановки народного хозяйства на службу войне, если бы к тому было желание.

По общим экономическим показателям Россия отстала от передовых промышленных стран. Но в то же время российская буржуазия доказала свою оборотистость, умение налаживать производство, когда непосредственно затрагивались ее интересы. Примерно на протяжении тридцати лет до начала первой мировой войны (с 1885 года) Россия занимала первое место в мире по темпам экономического роста. Если в период 1885 – 1913 годов промышленное производство в Англии увеличивалось в год на 2,11%, в Германии – на 4,5, в США — на 5,2, то в России –на 5,72%.

Картина русской экономики была в высшей степени противоречивой. Во много раз, например, уступая США по общему объему производства, Россия в то же время далеко оставила их по концентрации производства. Если в России в 1910 году на предприятиях с числом рабочих более 500 было 54% всех занятых, то в США – 33%. Высокая степень концентрации в русской промышленности шла рука об руку с введением передовой технологии. По важнейшему признаку крупной промышленности — энерговооруженности рабочего Россия превосходила континентальную Западную Европу, хотя и уступала США и Англии. На 100 промышленных рабочих в России (без горной промышленности) приходилось 92 л. с, в Германии – 73 л. с, во Франции — 85 л.с., в Англии – 153 л.с. и в США – 282 л.с.

Когда в горячке Года 1915 Россия начала широко и бессистемно раскидывать заказы на вооружение и снаряжение в союзных и нейтральных странах, то это сначала вызвало величайшее изумление в западных деловых кругах, ибо марка, во всяком случае русской военной промышленности, стояла очень высоко. В начале 1915 года в Париже собрались представители французской артиллерии, частных металлургических и химических заводов для выяснения, чем Франция может помочь России. Некоторые из присутствовавших работали до войны в Донецком бассейне, других районах нашей страны.