1.Неделя Триоди Великопостной.

Радостное чувство христианина в видимых признаках невинно, как в отношении к предмету, вследствие которого оно обнаруживается, так и в отношении к роду и способу, каким оно обнаруживается. Оно находит свою приятнейшую пищу именно в религиозных и нравственных радостях; оно не чуждается и позволительных земных удовольствий, но пользуется ими не иначе, как по предписываемому Богом порядку, с обдуманностью и умеренностью, никогда не отвергая при этом кроткого, любвеобильного чувства, которое охотно делится своей радостью с другими, непрестанно имеет перед глазами и в сердце Бога и освящает ниспосылаемые ему радости благочестивой благодарностью. На это указывает и апостол, когда говорит: «радуйтесь о Господе» и затем прибавляет: «Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко» (ст.5).

Но иначе совершенно проявляется мирское веселье. Предмет его составляют не религиозно-нравственные, но низкие чувственные радости, которых оно жаждет, не обращая никакого внимания на то, позволительны ли они или непозволительны. И с каким неистовством, с какой страстностью предается оно своим удовольствиям! Но если даже и соблюдает оно еще некоторую умеренность, то это делается не из уважения к заповеди Божьей, но из расчетов мирской мудрости, которая устанавливает пределы удовлетворения похоти, за которыми удовольствие превращается в мучение. Поэтому так легко мир в своем необдуманном веселии нарушает любовь и, примешивая к своим самоизмышленным радостям запальчивость, надменность, зависть, насмешки, приносит с собой всякие огорчения и отравляет свои же собственные радости!

3. По своей продолжительности.

Христианин радуется всегда (ст.4). Радостное чувство никогда не оставляет его; он равномерно и постоянно радуется о Господе. Не вера ли в Иисуса Христа составляет твердое, неизменное основание и неистощимый источник блаженнейших радостей? Радость о Господе в то же время облагораживает и возвышает земные радости, которыми христианин пользуется с обдуманностью и умеренностью, не прельщается ими и потому сохраняет их продолжительнее шумных радостей мира. И если даже он лишен всяких земных утех, терпит скорби и нужды, то и тогда радость о Господе служит его утешением и успокоением. Он ни о чем не беспокоится. Его укрепляет и ободряет всегда молитва (ст.6). Даже и тогда, когда «изнемогает плоть моя и сердце мое», Бог остается Богом сердца его и частью его во веки (Псал. 72:25–26).[800] Так христианин всегда радуется (1 Фес. 5:16[801]) и в надежде воздыхает с апостолом: «мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся» (2 Кор. 4:8).[802]

Но как, напротив, изменчиво мирское веселье! Оно поистине имеет непрочное и шаткое основание, а именно — преходящий покой и скоротечные похоти плоти, которые, будучи сами по себе мимолетными, прекращаются тем быстрее, чем неумереннее и неблагоразумнее ими пользуются. За удовольствием следует дурное настроение духа, скука и тоска. Отсюда происходит, что самые веселые люди внезапно предаются безутешной печали, потому что вообще мир быстро переходит от одной крайности к другой.

4. По своим действиям.

Радостное чувство христианина оказывает облагораживающее действие. Так как оно есть плод веры и верой освященное настроение, то оно в свою очередь благотворно влияет на возрастание веры и христианского расположения. Оно освобождает дух от подавляющих житейских забот, затрудняющих часто исполнение обязанностей, сохраняя в нем расположение и способность к добру. Само наслаждение чувственными радостями доставляет ему отдых и укрепление к новым добрым делам и полезным предприятиям.

Полное довольство, которое ощущает христианин в своей радости о Господе, и опыт собственного сердца, вкушающего благотворную силу божественного мира, дают ему понимать ничтожность всех суетных мирских удовольствий, увеличивают в нем жажду к тем высшим, нетленным и небесным радостям, которые происходят от веры и добродетели, и делают его тверже и тверже в его христианских убеждениях. Поэтому апостол заповедует христианам: «и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе» (ст.7).

Напротив, чрезмерные мирские удовольствия, сами по себе составляющие уже грех, более и более отвлекают сердце от Бога и добра, и все глубже и глубже вводят в грех и порок. Они никогда не дозволяют рассеянному разуму возвышаться над самим собой к серьезному размышлению, похищают постепенно у людей лучшие чувства и непрестанно возбуждают злые пожелания. Каждое удовлетворение греховной похоти требует нового удовлетворения. Пожелания возрастают в страстность. Страстность приводит к рабству, в котором человек нравственно и окончательно гибнет, если Божья благодать не совершит над ним чуда.